group-telegram.com/rabkor/17323
Last Update:
Новость, поразившая на этой неделе весь мир - в авангарде мирового либертарианства Аргентине количество людей за чертой бедности превысило половину населения и составило 53%. Этот показатель достиг в этом году высочайших значений с начала XXI века и не думает останавливаться в росте. И кроются за ним реальные люди - 3,4 миллиона аргентинцев стали бедняками, не вписавшимися в дивный новый мир реформ анархо-капиталиста Хавьера Милея.
Его администрация заморозила пенсии, уничтожила великое число социальных программ, бензопилой порезала бюджетную занятость. Большое число государственных и не только работников, а также безработных оказались на улице без средств к существованию. Однако, среди обрезанных субсидий промышленности, транспорта, энергетики, наконец, образования и медицины не образуется и новых рабочих мест. Политика жесткой экономии не урезает затраты на “бесполезные” нужды общества, но урезает саму экономику и людей, выброшенных за пределы рыночной целесообразности.
Здесь можно было бы предъявить классический либертарианский аргумент, что это - особая специфика неблагополучных стран, доведенных до экономического коллапса “социализмом” и государственным вмешательством, которое затем рыночным бензопилам всех мастей приходится разрешать. Однако, этот аргумент упускает неотъемлемую сущность политики экономии - она не работает повсеместно. Причем не работает не только по социально прогрессивным ориентирам экономического развития, но и даже в наиболее рыночных показателях экономического роста.
Богатая британская экономика, например, переживает многолетнюю рецессию и была задушена еще в начале 2010-х, ежовыми рукавицами экономии правительства Кэмерона. С тех пор рост ВВП Туманного Альбиона стабильно плетется далеко позади стран G7, а восстановление экономики после коронавирусной рецессии происходит медленнее, чем в подавляющем большинстве других государств Еврозоны.
Еще печальнее итоги политики экономии в социальной сфере - реальные зарплаты населения стагнируют с 2010 года, и все еще не вполне восстановились после пандемического кризиса, когда коэффициент их роста составил -5%. Еще нагляднее последствия “оптимизации” расходования средств можно продемонстрировать на конкретных примерах болезни обнищания общественной инфраструктуры: в 2014 одна из новых школ была открыта в здании, полном асбестоса и летучих мышей, а также, предположительно, неразорвавшихся бомб; а главная тюрьма Лидса, по сообщениям 2022 года, до сих пор содержит в себе ужасные условия заключения, из-за чего огромное число арестантов кончают жизнь самоубийством.
С ужасными последствиями политики экономии хорошо знакомы и россияне - достаточно посмотреть на 500 000-ое сокращение числа школ с 2000 года или оптимизацию медицины, когда с 2000 года количество больниц по всей стране сократилось вдвое и продолжает сокращаться к заветному числу образца 1913 года - 3000 учреждений здравоохранения по всей Российской Империи.
Все эти страшные показатели являются ничем иным как идеологией смерти, разложения социальных институтов и деградации уровня жизни населения. Это не конспирология Римского Клуба, вакцин Билл Гейтса и вышек 5G-вещания, а самая непосредственная реальность неолиберального порядка. И прямое следствие самой первоосновы современного капитализма - идеологемы нехватки ресурсов и свободного времени, репрессии желания и веселья.
Политика экономии не несет собой ничего, кроме массового обнищания и страдания. При этом реализуется абсолютно “большевистскими” террористическими методами, в которых любят обвинять самих социалистов и коммунистов - сбрасыванием за борт нефтяных платформ рыночной энтропии все больше несчастных невписавшихся. Только вот большевики, параллельно со своими преступлениями, за первые 10 лет правления дали молодой советской стране экономическое восстановление, ликбез, электрификацию, надежду на будущее. Что же оставит Аргентине Хавьер Милей?
