Большая скидка не помогла CRRC в конкурсе на метропоезда для Лиссабона
Победу присвоили швейцарской Stadler: она объявила о заключении рамочного контракта с метрополитеном столицы Португалии на поставку до 36 трехвагонных поездов. При этом заявка конкурировавшего в тендере китайского производителя была на 14,2% ниже, чем у Stadler – €115 млн против €134 млн при начальной цене в €138 млн.
Стоимость тендера была ниже уровня в €250 млн, при котором закупки попадают под контроль Еврокомиссии. Внимание к тендерам и сделкам с активами было повышено на фоне экспансии китайских компаний на рынок Европы.
Причины выбора в сторону Stadler метрополитен Лиссабона не озвучил. В то же время швейцарская компания намерена поставлять поезда серии ML 24: они идентичны составам ML 20, которые Stadler передает сейчас городу по контракту-2021 на 14 машин. Это трехвагонные поезда вместимостью 540 человек с частичной автоматизацией уровня GoA2. Производиться новые поезда будут в испанской Валенсии.
Большая скидка не помогла CRRC в конкурсе на метропоезда для Лиссабона
Победу присвоили швейцарской Stadler: она объявила о заключении рамочного контракта с метрополитеном столицы Португалии на поставку до 36 трехвагонных поездов. При этом заявка конкурировавшего в тендере китайского производителя была на 14,2% ниже, чем у Stadler – €115 млн против €134 млн при начальной цене в €138 млн.
Стоимость тендера была ниже уровня в €250 млн, при котором закупки попадают под контроль Еврокомиссии. Внимание к тендерам и сделкам с активами было повышено на фоне экспансии китайских компаний на рынок Европы.
Причины выбора в сторону Stadler метрополитен Лиссабона не озвучил. В то же время швейцарская компания намерена поставлять поезда серии ML 24: они идентичны составам ML 20, которые Stadler передает сейчас городу по контракту-2021 на 14 машин. Это трехвагонные поезда вместимостью 540 человек с частичной автоматизацией уровня GoA2. Производиться новые поезда будут в испанской Валенсии.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from vn
