Роман Сорокин | литература

Я родился и вырос в Новгородской области, но во время ВОВ наш райцентр принадлежал к области Ленинградской. Естественно у нас жили блокадники, я ещё застал их в рабочем состоянии и бодром духе. Например, уроки фортепиано мне преподавала Неонила Владимировна Стружинская — житель блокадного Ленинграда. Она хорошо помнила эти 872 дня, потому что была не ребёнком, а взрослым человеком. К слову, пять дней назад ей могло бы исполниться 100 лет. Я закончил музыкальную школу в 2004 году, Неониле Владимировне было уже 80 лет, но она продолжала работать и даже стояла у хореографического станка. Мне навсегда запомнились её строгость в деле и жизнерадостность в быту, её холодные и сухие руки, которыми она поправляла позиции моих непослушных пальцев, её светлые и влажные глаза, её искреннее разочарование из-за моей лени и дурости. Когда я поступил в колледж искусств и уехал из города, мы продолжили общаться: Неонила Владимировна передавала мне тетради со своими сочинениями, а я пытался рассказать что-то из своей студенческой жизни. Потом я уехал в Москву и, поступив сначала во ВГИК, а потом в Щуку, занялся театром. Неонила Владимировна была единственным человеком в городе, который знал не только эти ВУЗы, но и заслуги моих мастеров и педагогов. Меня это очень удивило. 
Теперь я понимаю, что она искала общения со мной, а я был дураком и просто отмахивался от неё, потому что мне казалось, что я занимаюсь куда более важным делом. Ошибался. 
Я ещё ничего не сочинял, но Неонила Владимировна была уверенна в том, что это произойдёт. Вероятно, поэтому она делилась со мной своими сочинениями. В её тетрадках были остроумные фельетоны, стихи, сценические этюды и даже целая оперетта — это был её любимый жанр. Наверное, тем, кто пережил блокаду хотелось весёлых фельетонов и лёгких оперетт. Не знаю почему, но тогда я сделал именно такой вывод.

На фотографии Неонила Владимировна Стружинская.

www.group-telegram.com/vn/rom4ik_sorokin.com/318

1.0K viewsedited  Jan 27, 2024 at 11:49

Я родился и вырос в Новгородской области, но во время ВОВ наш райцентр принадлежал к области Ленинградской. Естественно у нас жили блокадники, я ещё застал их в рабочем состоянии и бодром духе. Например, уроки фортепиано мне преподавала Неонила Владимировна Стружинская — житель блокадного Ленинграда. Она хорошо помнила эти 872 дня, потому что была не ребёнком, а взрослым человеком. К слову, пять дней назад ей могло бы исполниться 100 лет. Я закончил музыкальную школу в 2004 году, Неониле Владимировне было уже 80 лет, но она продолжала работать и даже стояла у хореографического станка. Мне навсегда запомнились её строгость в деле и жизнерадостность в быту, её холодные и сухие руки, которыми она поправляла позиции моих непослушных пальцев, её светлые и влажные глаза, её искреннее разочарование из-за моей лени и дурости. Когда я поступил в колледж искусств и уехал из города, мы продолжили общаться: Неонила Владимировна передавала мне тетради со своими сочинениями, а я пытался рассказать что-то из своей студенческой жизни. Потом я уехал в Москву и, поступив сначала во ВГИК, а потом в Щуку, занялся театром. Неонила Владимировна была единственным человеком в городе, который знал не только эти ВУЗы, но и заслуги моих мастеров и педагогов. Меня это очень удивило. 
Теперь я понимаю, что она искала общения со мной, а я был дураком и просто отмахивался от неё, потому что мне казалось, что я занимаюсь куда более важным делом. Ошибался. 
Я ещё ничего не сочинял, но Неонила Владимировна была уверенна в том, что это произойдёт. Вероятно, поэтому она делилась со мной своими сочинениями. В её тетрадках были остроумные фельетоны, стихи, сценические этюды и даже целая оперетта — это был её любимый жанр. Наверное, тем, кто пережил блокаду хотелось весёлых фельетонов и лёгких оперетт. Не знаю почему, но тогда я сделал именно такой вывод.

На фотографии Неонила Владимировна Стружинская.

BY Роман Сорокин | литература