У нас с коллегой, возникла дискуссия, надо ли выполнять клинические рекомендации. Мы с ним оба имеем большой стаж клинической работы, оба стали врачами в 80-ые годы, когда диагностика и лечение больных не предполагали строгое следование протоколам, оставляя врачу большой простор для творчества. Коллегу раздражает прокрустово ложе клинреков, он пишет мне справедливые постулаты: «Каждый больной уникален. Перед алгоритмами снимаем шляпу, но не голову.» И, наконец, он с горечью спрашивает меня: «Ну почему в России исполнение клинических рекомендаций считается обязательным, в то время, как во всём остальном мире они остаются лишь рекомендациями?» Дорогой мой друг, я ведь не возражаю, что каждый пациент уникален. И было бы счастьем, если бы каждый врач, принимая решение о тактике лечения, прежде, чем отступить от клинических рекомендаций, знал их досконально. Но ведь не знают многие! Потому и не соблюдают. И выдают свою недоученность за самостийность, за уникальный подход к пациенту. Это как если бы горе-художник, не освоивший основы классической живописи, выдавал свою мазню за гениальное творчество («я так вижу!»), при этом элементарно не умея рисовать. Медицина — наука. Но она сродни искусству, поскольку постижение сути заболеваний, их течения, лечения и прогноза для больного, требует и колоссальных познаний и тонкой интуиции; требует вдохновения, решительности, осторожности и безграничного человеколюбия. Не случайно врачей называют «руками Бога», которыми он творит чудеса исцеления. И всё же знания врача не могут опираться только на личный опыт. Именно потому, что медицина — это, прежде всего, наука. А наука требует сильных доказательств. Клинические рекомендации (гайдлайны) — это алгоритмы по лечению болезней, а не по лечению больных. Они опираются на обширную доказательную базу и показывают самый эффективный и безопасный алгоритм диагностики, лечения и контроля эффективности лечения конкретного заболевания. Задача врача — правильно использовать имеющиеся алгоритмы, чтобы оптимально помочь больному. Помочь и не навредить человеку. Клинические рекомендации — не догма. Это накопленный опыт лечения болезней, подтвержденный большими исследованиями. Игнорировать гайдлайны нельзя. Бывают случаи, когда врач осознанно избирает, в интересах пациента, путь отклонения от протокола. Но, отступая от клинических рекомендаций, врач должен уметь объяснить, почему он это делает, выбирая тактику ведения конкретного больного. Врач должен уметь доказать, что его действия — не следствие незнания алгоритмов, а осознанное, аргументированное решение в интересах пациента. Как говорил великий русский врач Матвей Яковлевич Мудров, лечить следует не болезнь, а больного. Добавлю. Главная задача врача — опираясь на весь имеющийся объём знаний, оценить потенциальную пользу и потенциальный риск от возможной тактики лечения, чтобы выбрать для пациента оптимальный ваоиант медицинской помощи, руководствуясь принципом «помоги, но не навреди». Именно поэтому врач должен учиться всю жизнь, каждый день.
У нас с коллегой, возникла дискуссия, надо ли выполнять клинические рекомендации. Мы с ним оба имеем большой стаж клинической работы, оба стали врачами в 80-ые годы, когда диагностика и лечение больных не предполагали строгое следование протоколам, оставляя врачу большой простор для творчества. Коллегу раздражает прокрустово ложе клинреков, он пишет мне справедливые постулаты: «Каждый больной уникален. Перед алгоритмами снимаем шляпу, но не голову.» И, наконец, он с горечью спрашивает меня: «Ну почему в России исполнение клинических рекомендаций считается обязательным, в то время, как во всём остальном мире они остаются лишь рекомендациями?» Дорогой мой друг, я ведь не возражаю, что каждый пациент уникален. И было бы счастьем, если бы каждый врач, принимая решение о тактике лечения, прежде, чем отступить от клинических рекомендаций, знал их досконально. Но ведь не знают многие! Потому и не соблюдают. И выдают свою недоученность за самостийность, за уникальный подход к пациенту. Это как если бы горе-художник, не освоивший основы классической живописи, выдавал свою мазню за гениальное творчество («я так вижу!»), при этом элементарно не умея рисовать. Медицина — наука. Но она сродни искусству, поскольку постижение сути заболеваний, их течения, лечения и прогноза для больного, требует и колоссальных познаний и тонкой интуиции; требует вдохновения, решительности, осторожности и безграничного человеколюбия. Не случайно врачей называют «руками Бога», которыми он творит чудеса исцеления. И всё же знания врача не могут опираться только на личный опыт. Именно потому, что медицина — это, прежде всего, наука. А наука требует сильных доказательств. Клинические рекомендации (гайдлайны) — это алгоритмы по лечению болезней, а не по лечению больных. Они опираются на обширную доказательную базу и показывают самый эффективный и безопасный алгоритм диагностики, лечения и контроля эффективности лечения конкретного заболевания. Задача врача — правильно использовать имеющиеся алгоритмы, чтобы оптимально помочь больному. Помочь и не навредить человеку. Клинические рекомендации — не догма. Это накопленный опыт лечения болезней, подтвержденный большими исследованиями. Игнорировать гайдлайны нельзя. Бывают случаи, когда врач осознанно избирает, в интересах пациента, путь отклонения от протокола. Но, отступая от клинических рекомендаций, врач должен уметь объяснить, почему он это делает, выбирая тактику ведения конкретного больного. Врач должен уметь доказать, что его действия — не следствие незнания алгоритмов, а осознанное, аргументированное решение в интересах пациента. Как говорил великий русский врач Матвей Яковлевич Мудров, лечить следует не болезнь, а больного. Добавлю. Главная задача врача — опираясь на весь имеющийся объём знаний, оценить потенциальную пользу и потенциальный риск от возможной тактики лечения, чтобы выбрать для пациента оптимальный ваоиант медицинской помощи, руководствуясь принципом «помоги, но не навреди». Именно поэтому врач должен учиться всю жизнь, каждый день.
BY НеМинздрав
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai.
from vn
