вы не представляете, каким кринжовым куском говна я чувствую себя на каждом сеансе. потому что в теме отношений, над которой мы работаем, наконец начало вылезать всё то самое стремненькое и стыдненькое, которое прячется за нарядным фасадом. например, как оказалось, каждый человек в моем кругу обязан откликаться на мой первый зов и бросать всё, чтобы помочь мне, если я того попрошу. что в этом вопросе мне примерно 3 года, и если человек не делает по-моему, мне хочется падать на пол и стучать по нему руками и ногами, заходясь в плаче. вот только мне не 3, а 33, я так не делаю и в детстве такое называлось "капризами", поэтому я запечатываю всю эту агрессию в себе, перерабатывая ее в печаль. и наношу очередной небольшой удар по своим попыткам доверять.
кстати, полностью это ощущение и желание раскочегаривается, когда человек мне действительно очень близок — вот как был Витя, например. он наверное единственный, кто слышал эту жутковатую сталь в голосе и подтекст в духе делай как я говорю. потому что если я не контролирую — я тревожусь, а тревога — что-то настолько зыбкое и неуютное, что хочется срочно из неё выпрыгнуть. любой ценой. но бесплатно.
и вот я снова оказалась на этом клочке времени и пространства, когда приходится в очередной раз рефлексировать весь этот бардак. как пел илья мэддисон в песне "марианна кис", "просто у моей любви нету трезвой головы". и я как никогда с этим согласна.
вы не представляете, каким кринжовым куском говна я чувствую себя на каждом сеансе. потому что в теме отношений, над которой мы работаем, наконец начало вылезать всё то самое стремненькое и стыдненькое, которое прячется за нарядным фасадом. например, как оказалось, каждый человек в моем кругу обязан откликаться на мой первый зов и бросать всё, чтобы помочь мне, если я того попрошу. что в этом вопросе мне примерно 3 года, и если человек не делает по-моему, мне хочется падать на пол и стучать по нему руками и ногами, заходясь в плаче. вот только мне не 3, а 33, я так не делаю и в детстве такое называлось "капризами", поэтому я запечатываю всю эту агрессию в себе, перерабатывая ее в печаль. и наношу очередной небольшой удар по своим попыткам доверять.
кстати, полностью это ощущение и желание раскочегаривается, когда человек мне действительно очень близок — вот как был Витя, например. он наверное единственный, кто слышал эту жутковатую сталь в голосе и подтекст в духе делай как я говорю. потому что если я не контролирую — я тревожусь, а тревога — что-то настолько зыбкое и неуютное, что хочется срочно из неё выпрыгнуть. любой ценой. но бесплатно.
и вот я снова оказалась на этом клочке времени и пространства, когда приходится в очередной раз рефлексировать весь этот бардак. как пел илья мэддисон в песне "марианна кис", "просто у моей любви нету трезвой головы". и я как никогда с этим согласна.
BY кринж рассекающий демонов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp.
from vn
