Notice: file_put_contents(): Write of 6112 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 10208 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 SPECTATE | Telegram Webview: spectate_ru/576 -
Публикуем эссе Никиты Немцева @shelobey с параллельным прочтением «Всех страхов Бо» Ари Астера и «Прочь» Джордана Пила, которое обнажает неожиданно пересекающиеся и одновременно деконструирующие друг друга эдипальные (и анти-эдипальные) мотивы обоих фильмов.
«Помимо комедийно-драматического элемента (в принципе характерного для постхоррора), оба фильма сходятся в точке травмы, а именно — смерти матери. У Джордана Пила это первосцена, выявляемая на сеансе гипноза: когда Крис сидел дома один, с его матерью случился приступ, и ещё было время её спасти, но он сидел, зачарованный телевизором, и не звонил, запрещая себе поверить, что это произошло, прячась от мысли о её смерти экраном (иномирно-голубоватое свечение, всё в блюре, поза лотоса, ракурс с затылка) <...> У Астера смерть матери — это центральное событие фильма, которое и запускает движение Бо. Сцена начинается с крупного плана (он звонит матери), камера отъезжает на средний (отвечает другой человек, говорит, что нашёл тело), возвращается на крупный (Бо предлагают перезвонить: "Может, ошиблись номером?") — *экран телефона* — Бо перезванивает, камера приближается вплотную к лицу ("Мне очень жаль") — Бо роняет телефон. Общий план: обездвиженный Бо посреди комнаты плачет — вода из ванной доползает до самых ног».
Публикуем эссе Никиты Немцева @shelobey с параллельным прочтением «Всех страхов Бо» Ари Астера и «Прочь» Джордана Пила, которое обнажает неожиданно пересекающиеся и одновременно деконструирующие друг друга эдипальные (и анти-эдипальные) мотивы обоих фильмов.
«Помимо комедийно-драматического элемента (в принципе характерного для постхоррора), оба фильма сходятся в точке травмы, а именно — смерти матери. У Джордана Пила это первосцена, выявляемая на сеансе гипноза: когда Крис сидел дома один, с его матерью случился приступ, и ещё было время её спасти, но он сидел, зачарованный телевизором, и не звонил, запрещая себе поверить, что это произошло, прячась от мысли о её смерти экраном (иномирно-голубоватое свечение, всё в блюре, поза лотоса, ракурс с затылка) <...> У Астера смерть матери — это центральное событие фильма, которое и запускает движение Бо. Сцена начинается с крупного плана (он звонит матери), камера отъезжает на средний (отвечает другой человек, говорит, что нашёл тело), возвращается на крупный (Бо предлагают перезвонить: "Может, ошиблись номером?") — *экран телефона* — Бо перезванивает, камера приближается вплотную к лицу ("Мне очень жаль") — Бо роняет телефон. Общий план: обездвиженный Бо посреди комнаты плачет — вода из ванной доползает до самых ног».
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from vn
