Вкратце отвечу. Тут возникает вопрос о том, является ли зло (грех) отсутствием блага, как тьма является отсутствием света, или же оно представляет собой самостоятельную силу (как написал Виталий, «результат акта нашей воли»). В подобных вопросах, наверное, нельзя что-то достоверно доказать или опровергнуть, поэтому просто обозначу, в чём я не согласен. Если исходить из Батая и грех определять, как сердцевину человека, то совершение греха будет как раз не-волевым действием, а таким, которое ты совершаешь практически инстинктивно, потому что тебя к нему влечёт. И борьба с грехами в христианстве именно потому воспринимается как добродетель, что она представляет собой сопротивление тому, чего тебе до безумия хочется. Мир, как говорил Мамардашвили, стремится к энтропии, самоустранению. То же относится к человеку. И поэтому человеческая цивилизация как таковая – это сопротивление смерти, распаду, который представляется более естественным, чем существование. Отсюда возникает греческое удивление, что мир вообще существует – кажется гораздо более естественным, если бы мира не было. Такая посылка позволяет Мамардашвили говорить, что культура (которая в данном случае будет синонимом добра) искусственна – её по-хорошему не должно быть. Но она есть, и есть человеческими усилиями. Если вернуться от энтропии к греху, в грехе нет воли, нет усилия по борьбе с сопротивляющимся материалом. Естественная склонность ко злу диалектически обусловливает благость усилия по совершению добра.
Особняком стоит тема природы человека. «Для res благом является исполнять собственную природу» – пишет Виталий. Вопрос, который задаёт человек, обнаруживающий себя в мире, может звучать следующим образом: если моя природа – это совершать благо, то почему мне неизбывно, до самой смерти, присуще желание совершать то, что называется грехом? Я сделал оговорку, что это вопрос человека в мире и под миром здесь понимается, конечно, мир после грехопадения. У Адама и Евы не возникало такого вопроса, пока змей не начал их соблазнять. Но насколько их природа – это наша природа?
Важно понимать, что когда Батай обращается к Саду и его понимаю природы человека как негативной в том смысле, что она стремится к разрушению, он не пытается что-то сказать о реальном положении дел. Философия постнеклассического типа, к которой принадлежит Батай, вообще отказывается от вопроса о природе, эссенциализма. Образ Содома в этом случае указывает лишь на то, что рассуждения о природе человека можно с лёгкостью повернуть на 180 градусов и сделать это не менее убедительно, чем Руссо с его благим дикарём или теологи, которые до сих пор отчаянно верят в человека.
Вкратце отвечу. Тут возникает вопрос о том, является ли зло (грех) отсутствием блага, как тьма является отсутствием света, или же оно представляет собой самостоятельную силу (как написал Виталий, «результат акта нашей воли»). В подобных вопросах, наверное, нельзя что-то достоверно доказать или опровергнуть, поэтому просто обозначу, в чём я не согласен. Если исходить из Батая и грех определять, как сердцевину человека, то совершение греха будет как раз не-волевым действием, а таким, которое ты совершаешь практически инстинктивно, потому что тебя к нему влечёт. И борьба с грехами в христианстве именно потому воспринимается как добродетель, что она представляет собой сопротивление тому, чего тебе до безумия хочется. Мир, как говорил Мамардашвили, стремится к энтропии, самоустранению. То же относится к человеку. И поэтому человеческая цивилизация как таковая – это сопротивление смерти, распаду, который представляется более естественным, чем существование. Отсюда возникает греческое удивление, что мир вообще существует – кажется гораздо более естественным, если бы мира не было. Такая посылка позволяет Мамардашвили говорить, что культура (которая в данном случае будет синонимом добра) искусственна – её по-хорошему не должно быть. Но она есть, и есть человеческими усилиями. Если вернуться от энтропии к греху, в грехе нет воли, нет усилия по борьбе с сопротивляющимся материалом. Естественная склонность ко злу диалектически обусловливает благость усилия по совершению добра.
Особняком стоит тема природы человека. «Для res благом является исполнять собственную природу» – пишет Виталий. Вопрос, который задаёт человек, обнаруживающий себя в мире, может звучать следующим образом: если моя природа – это совершать благо, то почему мне неизбывно, до самой смерти, присуще желание совершать то, что называется грехом? Я сделал оговорку, что это вопрос человека в мире и под миром здесь понимается, конечно, мир после грехопадения. У Адама и Евы не возникало такого вопроса, пока змей не начал их соблазнять. Но насколько их природа – это наша природа?
Важно понимать, что когда Батай обращается к Саду и его понимаю природы человека как негативной в том смысле, что она стремится к разрушению, он не пытается что-то сказать о реальном положении дел. Философия постнеклассического типа, к которой принадлежит Батай, вообще отказывается от вопроса о природе, эссенциализма. Образ Содома в этом случае указывает лишь на то, что рассуждения о природе человека можно с лёгкостью повернуть на 180 градусов и сделать это не менее убедительно, чем Руссо с его благим дикарём или теологи, которые до сих пор отчаянно верят в человека.
BY Ларин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free
from vn
