«А когда придет их последний час, Ровный, красный туман застелит взоры, Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога С простыми и мудрыми словами, Ждать спокойно Его суда».
Николай Гумилёв впитал всю красоту русской поэзии в стенах царскосельского лицея.
Он наполнил стихи великолепным сумасбродством ночных улиц Санкт-Петербурга.
В страницы его сборников вплетены лианы африканских джунглей, пот и кровь опаснейших путешествий.
Он был другом наследнику древних эфиопских Царей.
Пока остальные поэты прятались по кабакам, он без сомнений и страха прошёл сквозь дым и пламя самой страшной войны своего времени.
С приходом революционной мерзости в Санкт-Петербург, Николай Степанович оставался верен России. Без сомнения - в его сердце горели вера и мужество, когда палачи направили на него свои ружья.
Я хочу прожить свою жизнь хотя бы в половину также честно и ярко.
«А когда придет их последний час, Ровный, красный туман застелит взоры, Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога С простыми и мудрыми словами, Ждать спокойно Его суда».
Николай Гумилёв впитал всю красоту русской поэзии в стенах царскосельского лицея.
Он наполнил стихи великолепным сумасбродством ночных улиц Санкт-Петербурга.
В страницы его сборников вплетены лианы африканских джунглей, пот и кровь опаснейших путешествий.
Он был другом наследнику древних эфиопских Царей.
Пока остальные поэты прятались по кабакам, он без сомнений и страха прошёл сквозь дым и пламя самой страшной войны своего времени.
С приходом революционной мерзости в Санкт-Петербург, Николай Степанович оставался верен России. Без сомнения - в его сердце горели вера и мужество, когда палачи направили на него свои ружья.
Я хочу прожить свою жизнь хотя бы в половину также честно и ярко.
Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from vn
