Forwarded from Terra Ultima
Пятница!
Самое время вспомнить что-нибудь хорошее...
Во времена моего студенчества японцы в городе Петербурге были наперечёт, языковая практика была ничтожной, а редкие возможности поговорить по-японски были бесценны.
Не помню, кто рекомендовал нам японского аспиранта-этнографа, который занимался в СПБГУ современным русским фольклором и просил его называть Костей.
Когда мы сложными путями договорились о встрече, оказалось, что Костя уже уезжает, закончив свою аспирантскую программу, и мы попали ровно на его отвальную, организованную им по всем народно-фольклорным традициям, освоенным Костей в Северной столице.
Это были те благословенные времена (90-е), когда спиртное можно было купить в любое время суток. Даже при закрытых магазинах были известные «пьяные углы», где можно было с некоторой переплатой приобрести и самую народную водку, и пафосное в то время Амаретто.
🍶
Отвальная удалась. Костя упорно не желал говорить по-японски, затея языковой практики провалилась сразу. Сменяющиеся компании провожанцев заносили и разливали, Костя говорил по-русски всё свободнее и свободнее. Кто-то где-то пел Цоя и Гребня, кто-то где-то целовался (может быть и не только), кто-то танцевал и спорил о проблемах филологии, востоковедения и справедливого мироустройства.
Хотя фонетика удавалась Косте неважно, лексика и фразеология были на высоте. В один прекрасный момент оказалось, что всё принесённое выпито, а души требовали большего. В народе был брошен клич, и группа товарищей отправилась в ночь за бухлом. Проводив добровольцев, Костя на некоторое время замолк, научно осмысляя случившееся, а потом серьёзно и проникновенно сказал:
- Я только сейчас понял. Русские никогда не берут спиртного достаточно для вечеринки. Потому что есть такая традиция, чтобы мудзики ходили ночью за добафукой…
🍶
И представилось мне, как доблестные русские мужики сквозь ночь и милицейские патрули идут добывать добафуку. Как лазутчики-ниндзя. Как доблестные самураи. И безусловно возвращаются с победой.
Кампай!
Самое время вспомнить что-нибудь хорошее...
Во времена моего студенчества японцы в городе Петербурге были наперечёт, языковая практика была ничтожной, а редкие возможности поговорить по-японски были бесценны.
Не помню, кто рекомендовал нам японского аспиранта-этнографа, который занимался в СПБГУ современным русским фольклором и просил его называть Костей.
Когда мы сложными путями договорились о встрече, оказалось, что Костя уже уезжает, закончив свою аспирантскую программу, и мы попали ровно на его отвальную, организованную им по всем народно-фольклорным традициям, освоенным Костей в Северной столице.
Это были те благословенные времена (90-е), когда спиртное можно было купить в любое время суток. Даже при закрытых магазинах были известные «пьяные углы», где можно было с некоторой переплатой приобрести и самую народную водку, и пафосное в то время Амаретто.
🍶
Отвальная удалась. Костя упорно не желал говорить по-японски, затея языковой практики провалилась сразу. Сменяющиеся компании провожанцев заносили и разливали, Костя говорил по-русски всё свободнее и свободнее. Кто-то где-то пел Цоя и Гребня, кто-то где-то целовался (может быть и не только), кто-то танцевал и спорил о проблемах филологии, востоковедения и справедливого мироустройства.
Хотя фонетика удавалась Косте неважно, лексика и фразеология были на высоте. В один прекрасный момент оказалось, что всё принесённое выпито, а души требовали большего. В народе был брошен клич, и группа товарищей отправилась в ночь за бухлом. Проводив добровольцев, Костя на некоторое время замолк, научно осмысляя случившееся, а потом серьёзно и проникновенно сказал:
- Я только сейчас понял. Русские никогда не берут спиртного достаточно для вечеринки. Потому что есть такая традиция, чтобы мудзики ходили ночью за добафукой…
🍶
И представилось мне, как доблестные русские мужики сквозь ночь и милицейские патрули идут добывать добафуку. Как лазутчики-ниндзя. Как доблестные самураи. И безусловно возвращаются с победой.
Кампай!
Коджимба, конечно, красавчик. Захотел Пекору добавить в игру — добавил. Хейтерс гона хейт.