От созерцания новогодних декораций в Москве четвертый месяц подряд у меня начинается нервный тик. Москва вечно что-то празднует: с ноября по февраль – традиционный новый год, к которому в последние годы прибавился китайский; в марте – масленицу, затем – пасху, майские праздники, вечное лето и осенний урожай. Потом – по новой. Оказавшись среди этого нескончаемого дурно оформленного карнавала с торчащими проводами, недокрашенным картоном и дешевым пластиком, обыватель устало бредет по своим вынужденным делам, невольно прикидывая в голове бюджет очередного "праздника". Москва всё время жрет и остается голодной, разодетой, безвкусной, громкой и невыносимой. Почему-то тот же Питер такого впечатления не вызывает. Приехав в Москву и выполнив свой трудовой долг, я спешу поскорее свалить из этого пластмассового безумия. Москва всё время типа "развлекает" и отвлекает от чего-то, слишком нарочито пытаясь смотреть в другую сторону. Остается только гадать, когда этот вечный праздник токсичной позитивности, на котором мы все чужие, наконец закончится.
От созерцания новогодних декораций в Москве четвертый месяц подряд у меня начинается нервный тик. Москва вечно что-то празднует: с ноября по февраль – традиционный новый год, к которому в последние годы прибавился китайский; в марте – масленицу, затем – пасху, майские праздники, вечное лето и осенний урожай. Потом – по новой. Оказавшись среди этого нескончаемого дурно оформленного карнавала с торчащими проводами, недокрашенным картоном и дешевым пластиком, обыватель устало бредет по своим вынужденным делам, невольно прикидывая в голове бюджет очередного "праздника". Москва всё время жрет и остается голодной, разодетой, безвкусной, громкой и невыносимой. Почему-то тот же Питер такого впечатления не вызывает. Приехав в Москву и выполнив свой трудовой долг, я спешу поскорее свалить из этого пластмассового безумия. Москва всё время типа "развлекает" и отвлекает от чего-то, слишком нарочито пытаясь смотреть в другую сторону. Остается только гадать, когда этот вечный праздник токсичной позитивности, на котором мы все чужие, наконец закончится.
"He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety.
from vn
