"Удары возмездия" по т н "украине" за недавнюю белгородско-курскую операцию совершенно бессмысленны в том смысле, что ни при каком условии не могут принести желаемый результат - обеспечить недопущение новых ударов киевских по старорусским губерниям.
Даже напротив - поскольку таковые удары усиливают противостояние и раскручивают маховик войны, они парадоксальным образом на руку киевским. Ибо именно максимальной эскалации они и хотят.
Если мы хотим прекращения таковых нападений, то бить стоит не столько по бессмысленному, ничего по большому счету не решающему укроопарышу, сколько по его спонсорам и хозяевам. Ибо покуда именно они не ощутят угрозу от этой войны своему физическому существованию , они совершенно очевидно не остановятся.
Эта задача облегчается тем, что "западные партнеры" дали в этой войне уже такое количество классических поводов к войне (если они кому то ещё нужны), что их и перечислять лень.
Ещё раз - ибо это важно - покуда противостояние не сбросит свою притворную форму "украинской кампании" и не приобретет вид того, чем оно и является - войны т н "запада" против России - мира не будет.
А в русско-западном противостоянии победит скорее всего не самый экономически мощный и технологически продвинутый, а наиболее безбашенный, тот, кто готов, не оглядываясь назад, первым идти вперёд по лестнице эскалации.
Это опасная игра, но всяко лучше малооссмысленных угроз "ударов возмездия" по малороссийскому клопу.
"Удары возмездия" по т н "украине" за недавнюю белгородско-курскую операцию совершенно бессмысленны в том смысле, что ни при каком условии не могут принести желаемый результат - обеспечить недопущение новых ударов киевских по старорусским губерниям.
Даже напротив - поскольку таковые удары усиливают противостояние и раскручивают маховик войны, они парадоксальным образом на руку киевским. Ибо именно максимальной эскалации они и хотят.
Если мы хотим прекращения таковых нападений, то бить стоит не столько по бессмысленному, ничего по большому счету не решающему укроопарышу, сколько по его спонсорам и хозяевам. Ибо покуда именно они не ощутят угрозу от этой войны своему физическому существованию , они совершенно очевидно не остановятся.
Эта задача облегчается тем, что "западные партнеры" дали в этой войне уже такое количество классических поводов к войне (если они кому то ещё нужны), что их и перечислять лень.
Ещё раз - ибо это важно - покуда противостояние не сбросит свою притворную форму "украинской кампании" и не приобретет вид того, чем оно и является - войны т н "запада" против России - мира не будет.
А в русско-западном противостоянии победит скорее всего не самый экономически мощный и технологически продвинутый, а наиболее безбашенный, тот, кто готов, не оглядываясь назад, первым идти вперёд по лестнице эскалации.
Это опасная игра, но всяко лучше малооссмысленных угроз "ударов возмездия" по малороссийскому клопу.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from vn
