Два года назад, когда мне хотелось написать статью про «Балладу об охоте за Солнцем» я купил этот увесистый том. По скидке, в закрывающемся магазине. Статью я не стал писать, поэтому и том был отложен до подходящего настроения. То есть до сейчас.
Очень познавательная книга, разрушившая кучу романтических иллюзий. Паунд стал фашистом оттого что увлёкся (в формате «наглухо поехал») теорией Социального Кредита, к поэзии это имело минимальное отношение. По радио орал про евреев уже озлобленный старик потерявший связь с реальностью. Цитаты из передач реально омерзительные, но похоже что психиатры были правы - он не понимал значения своих действий и поэтому судить его было невозможно.
И судя по описанию последних лет жизни только освобождение позволило ему постепенно придти в себя, оглянуться на прошлое и осознать, сколько всего он натворил на волне слепой уверенности в собственной правоте. Заключение в больнице его только сильнее озлобляло и привлекало к нему открыто зигующих учеников.
Два года назад, когда мне хотелось написать статью про «Балладу об охоте за Солнцем» я купил этот увесистый том. По скидке, в закрывающемся магазине. Статью я не стал писать, поэтому и том был отложен до подходящего настроения. То есть до сейчас.
Очень познавательная книга, разрушившая кучу романтических иллюзий. Паунд стал фашистом оттого что увлёкся (в формате «наглухо поехал») теорией Социального Кредита, к поэзии это имело минимальное отношение. По радио орал про евреев уже озлобленный старик потерявший связь с реальностью. Цитаты из передач реально омерзительные, но похоже что психиатры были правы - он не понимал значения своих действий и поэтому судить его было невозможно.
И судя по описанию последних лет жизни только освобождение позволило ему постепенно придти в себя, оглянуться на прошлое и осознать, сколько всего он натворил на волне слепой уверенности в собственной правоте. Заключение в больнице его только сильнее озлобляло и привлекало к нему открыто зигующих учеников.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from vn
