В Каменск-Уральском этническая банда глумилась, издевалась и пытала подростков, а потом 1,5 месяца Абу-бандиты ходили и хвастались, что им ничего за это не будет. И ничего бы не было, если бы это дело не попало к блогерам, а после, к Бастрыкину на стол.
Рефлексировать по данному конкретному случаю не вижу смысла. Абу-бандиты за время СВО стали чувствовать себя в регионах намного увереннее, чем когда-либо. Нет сопротивления от местных органов правопорядка, от судов, от политических властей. С ними они уже тесно срослись.
Важно понимать, что будет дальше. А дальше начнутся акты неповиновения, федеральный центр уже не сможет справляться с валом этно-преступности действующей в плотной связке с местными властями. Прецеденты, когда местные решалы «отруливают» даже после вмешательства Москвы, уже не единичны. Мы имеем дело с мафией.
Эта мафия представляет полноценную антисистему, уже сейчас претендующую на власть. Подчеркнуто мягкая политика российского государства потворствует тому, чтобы абу-бандиты укреплялись, росли и выходили на федеральный уровень.
Имея подкрепление в виде этнонационализма и религиозного экстремизма этническая мафия не остановится только на захвате региональных рынков, и а ближайшее время они предъявят политические претензии на переустройство России.
В Каменск-Уральском этническая банда глумилась, издевалась и пытала подростков, а потом 1,5 месяца Абу-бандиты ходили и хвастались, что им ничего за это не будет. И ничего бы не было, если бы это дело не попало к блогерам, а после, к Бастрыкину на стол.
Рефлексировать по данному конкретному случаю не вижу смысла. Абу-бандиты за время СВО стали чувствовать себя в регионах намного увереннее, чем когда-либо. Нет сопротивления от местных органов правопорядка, от судов, от политических властей. С ними они уже тесно срослись.
Важно понимать, что будет дальше. А дальше начнутся акты неповиновения, федеральный центр уже не сможет справляться с валом этно-преступности действующей в плотной связке с местными властями. Прецеденты, когда местные решалы «отруливают» даже после вмешательства Москвы, уже не единичны. Мы имеем дело с мафией.
Эта мафия представляет полноценную антисистему, уже сейчас претендующую на власть. Подчеркнуто мягкая политика российского государства потворствует тому, чтобы абу-бандиты укреплялись, росли и выходили на федеральный уровень.
Имея подкрепление в виде этнонационализма и религиозного экстремизма этническая мафия не остановится только на захвате региональных рынков, и а ближайшее время они предъявят политические претензии на переустройство России.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government.
from vn
