Через несколько недель мне позвонила Лена Созонова.
— Андрей Юрьевич, нам пришли сообщения с приглашением снова прийти на Марсово поле. Я звоню, как вы и просили, — сказала школьница.

Я хотел увидеть всё своими глазами, поэтому уже за час до запланированной акции начал прогуливаться от станции метро "Гостиный двор" до Храма Воскресения Христова на Крови, а оттуда — дальше, до Марсова поля.

У "Гостиного двора" и выхода из метро "Канал Грибоедова" стояли немногочисленные группы молодых людей по 3–5 человек, ничем не отличавшихся от обычных студентов, которые собираются вместе пойти на пары. Юноши и девушки улыбались, разговаривали между собой на совершенно аполитичные темы. Только едва заметная взволнованность при взгляде на сотрудников полиции выдавала в них потенциальных участников запланированного мероприятия.

Однако увеличивающаяся концентрация полиции и Росгвардии делала эти группы молодёжи всё более незначительными на фоне людей в форме.
Я подошёл к Марсову полю и увидел несколько машин с ОМОНом и множество сотрудников в форме.

Я начал обходить площадь, удивляясь: до начала акции оставалось 20 минут, а никого, кроме сотрудников силовых ведомств, не было.

Пока я обходил Марсово поле, встретил сотрудников Комитета по законности и правопорядку Смольного и администрации Центрального района. Но я недоумевал, почему нет представителей Комитета по молодёжной политике.

До анонсированного начала акции оставалось 5 минут, но на площади, кроме сотрудников правопорядка и представителей Смольного, никого не было.

Я стал думать: может, я вообще преувеличил масштаб угрозы и сегодня никого не будет.

Но как только наступило запланированное время, я увидел, что со всех сторон, заполняя площадь начали стекаться нескончаемыми ручейками сотни молодых людей.

Имея студенческий опыт организации уличных мероприятий, я был поражён таким количеством светлых глаз. Было совершенно очевидно: этих молодых людей вела некая идея.

Но вскоре, прикрываясь обманутой ими молодёжью, словно коршуны стали появляться организаторы. Их главной задачей было повести наших детей на дубинки, чтобы получить так необходимую им сакральную жертву.

Их легко было отличить от основной массы молодых людей. Их выдавал взгляд — он не был таким чистым и наивным, как у обманутых ими. Чёрная, сконцентрированная пустота демонической энергии наполняла их глаза.

Через 40 минут площадь была заполнена, а поток детей не прекращался.

Провокаторы, дождавшись этого, начали выкрикивать лозунги в мегафоны в разных частях площади, направляя молодёжь на полицию.

Я с ужасом смотрел на это. Всё выглядело так, словно демоны начали свою жатву, пытаясь принести наших детей в жертву Молоху.

Полиция оттесняла молодёжь в сторону, забирала выкрикивающих лозунги в мегафоны и отводила их в автобусы. Но буквально через 10 минут появлялись новые, и сразу было видно профессионально отработанный уровень организации противостояния.

Я смотрел на происходящее, мысленно повторяя: "Аккуратнее, аккуратнее... прошу, аккуратнее".

В какой-то момент я заметил председателя Комитета по молодёжной политике, который наблюдал за работой силовиков.

Обрадовавшись, что он пришёл и, значит, будут сделаны нужные выводы, я подошёл к нему, поздоровался и спросил:
— Ну как вы оцениваете происходящее?

— Ну, собралась за деньги незначительная часть молодёжи. У нас в городе молодёжи под полмиллиона, а тут и десяти тысяч нет. Сейчас всех их повяжут, и на этом всё закончится, — сказал он.

Услышав это, у меня словно подкосились ноги. Не говоря ни слова, я развернулся, чтобы не видеть его больше, осознавая, что в этих словах заключена вся будущая позиция органа власти, призванного работать с молодёжью.
По сути, он сказал: "Мы как работали по своим бюджетным схемам, так и будем. Подрядчики наших мероприятий, имеющие связи в Москве, обеспечат нам все необходимые для отчёта о деятельности Комитета оценки Федеральных ведомств, курирующих молодёжную политику. А всё, что связано с идеями и мыслями молодёжи, — это не наши проблемы".

Продолжение следует...

Комитет по молодежной политике и его коворкинги в это самое время спокойно осваивают миллионы через ИП.

Петербург был признан в 2024 году лучшим городом по реализации программы «Формирование комфортной городской среды» по мнению правительства Петербурга.

Резиденции в Комарово хоть и элитные но люди наши везде.

Парламентские торжества в память 120-летия 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге в стенах Мариинского дворца продлятся до воскресенья включительно. Столовая Закса в воскресенье будет драпирована красным, для стиля. Ничего святого у назначенных депутатов

Помощники депутатов снова топчут огромный снежный фаллос во внутреннем дворе Мариинского дворца. Добрая зимняя традиция созыва.

#Поколение50 #Мнение Мы, родившиеся в конце 50 -х по сути своей последние настоящие совки. Да, уже без коммунарского наива и без павкикорчагинского задора, гнилые и циничные, и нам ещё удалось подышать тем воздухом, в котором выхлоп аленделоновского DC-9 мешался с гептилом «Восхода», уносящего в космос «Луну-16».

Мы кушали настоящее мороженое, писали в школе чернилами, всерьез переживали за мир во всём мире, боролись за свободу Анжеле Девис.

Да, мы, прежде всего мы — инфантильные, ленивые, донельзя расслабленные просрали всё, что можно, а что невозможно было просрать, ибо приколочено, оторвали и тоже…просрали.
Нас не собрали в кучу даже предельно понятные девяностые, когда ходить расслабленным было тупо нельзя, но мы как-то умудрились, и по сути до сего дня так и дожили большими капризными пионерами, с аритмией, плохими сосудами да парой так ничему и не научившых порезов на толстом брюхе. Мы отвратны и унылы, и это у нас во всем.

Мы врем без причины как дышим, причём прежде всего себе, ибо наша пародия на разум чуть более чем полностью из самого разного дерьма, даже не планировавшего собираться в какой-то осмысленный агрегат, мы сыкливы и истеричны, но у нас такой уровень естественного самомнения, что тем же «ровесникам перестройки» придётся долго работать над собою, чтобы достичь хотя бы сравнимых показателей, одним словом, мы удивительные, прямо-таки музейные уродцы.

Размышляем и наблюдаем👀

Пресс-службы ИОГВ наблюдают за «работой» своего ведомства.

В Законодательном Собрании все наперебой поздравляли с победой моего противника. Я же удивлялся: неужели они не понимают смысл текста, который был использован на баттле председателем комиссии по образованию, культуре и науке? Неужели им настолько всё равно, или они настолько глупы, что не могут осмыслить, что он пытается сделать? А может, всё проще: боясь за свои места, они идут в фарватере восприятия спикера, не решаясь открыто выражать своё мнение.

Но, видя лживые, лицемерные лица недодепутатов, которые подходили жать руку человеку, действовавшему по иностранной методичке с целью разжечь гражданское противостояние внутри страны, я окончательно утвердился в своём желании сделать Законодательное Собрание Санкт-Петербурга другим.

Однако сначала я должен был завершить самое важное — сформировать систему взглядов и философских суждений, которые способны разбить концепцию работы с нашей молодёжью, написанную за рубежом.

Пересматривая баттл, я выписывал каждое слово, сказанное моим противником. Перечитывая итоговый текст по нескольку раз, я полностью увидел сформированную систему идей, которая, по мнению зарубежных авторов, должна была поднять российскую молодёжь, запустив этим начало тотального хаоса в стране.

Анализируя эффект от прошедшего баттла, я всё больше убеждался, что основная проблема в работе с молодым поколением заключается в «баблистах-схемщиках» из государственной молодёжной политики. Они являются главными союзниками сил, которые пытаются за счёт молодёжи дестабилизировать ситуацию в стране.

Их нацеленность на имитацию работы с молодёжью, выраженную в проведении многомиллионных мероприятий без реального диалога с молодым поколением, создала возможности для идейного проникновения агентов иностранных спецслужб под видом «борцов за будущее». И эти агенты уже сформировали организационные структуры по всей стране.

Размышляя об этом, я испытывал настоящую неприязнь к пустому вице-губернатору по внутренней политике, назначенному только потому, что его нужно было пристроить и за него попросили вершины национального капитала, и к «баблистам-схемщикам» из комитета по молодёжной политике. Это чувство подогревали слова первого заместителя председателя, сказанные на Марсовом поле.

Но я уже был полностью уверен, что выбранная нестандартная форма донесения идей молодым через площадку баттлов — это рабочий инструмент. Именно на эту площадку нужно затянуть Алексея Навального и нанести ему публичное идеологическое поражение, разобрав и разбив по пунктам всю их систему идей, подготовленную для молодёжи страны.

Но для этого нужно было информационно поддержать актуальность прошедшего мероприятия через ролики в интернете, заранее подготовить идеологический текст для будущего баттла — разгрома иностранных методичек, выучить его намного лучше, чем текст с Резником, и после этого выйти с вызовом к Навальному.

Продолжение следует…

❄️ Главный за уборку снега - вице-губернатор Евгений Разумишкин прокомментировал свою борьбу в эти выходные.

Зато честно.

P.S. Спасибо всем, кто без сна и отдыха трудился несколько суток, механизаторы, дворники - мужики, мы видели, что это было оч нелегко.

Михаил Пиотровский - директор Государственного Эрмитажа. 3 октября 2009 года Пиотровского чествовали в Вашингтоне на вечере, посвященном культуре и дружбе между народами. Ему вручили награду имени Вудро Вилсона.

Ежегодно Институт Кеннана при Центре Вудро Вилсона удостаивает этой чести двух людей. Одного – за культурные и общественные достижения, другого – за заслуги в области международного бизнеса.

Пиотровский удостоен награды «За служение обществу». Вот, еще один служитель Ротшильдов. Личность Пиотровского у нас вызывает вопросы также в связи с такими историями, как пропажа 221 музейного экспоната на сумму в якобы 130 миллионов рублей (оценка не проводилась) из Эрмитажа в августе 2008 года.

По версии питерского ГУВД, по заказу кого-то из частных коллекционеров. Также вызывает интерес ревизия Росохранкультуры в 2009 году, когда в музеях России недосчитались 14 181 предмета. Cохранность музейных экспонатов и любовь Ротшильдов к антиквариату - это отдельная тема для разговора, к которой мы скоро вернемся.

Нашумевшее интервью Василия Якеменко, где он цинично рассуждает о былом, вышло параллельно с воспоминаниями экс-депутата питерского парламента Андрея Анохина, который в эти дни описывает, как пытался в полном одиночестве сформировать в Санкт-Петербурге внятную молодежную политику.

Анохин описывает, как ходил на Марсово поле, когда там собирались сторонники ныне покойного лесоруба, вытаскивал детей, поверивших жуликам, из полиции, общался с городскими чиновниками, которые не видели дальше своего носа.

После интервью Василия, с которым многие знакомые по той жизни, в общем-то, понятно, почему у Анохина ничего не вышло, не получилось убедить чиновников взять ситуацию с молодежью в крепкие руки и направить школьников и студентов по правильному пути, пока ими не воспользовались деструктивные силы с Запада.

Якеменко, представляющий всю российскую молодежь, зарабатывал деньги, для него политика стала прибыльным бизнесом. О чем мы только догадывались, Василий наконец-то сказал прямо. Все в прошлом, намного интереснее узнать, сколько во власти осталось людей, думающих, как Якеменко, только молчащих и ждущих своего звездного часа.

Анохин, будучи депутатом бился в закрытую дверь, сейчас Андрей работает чиновником Комитета по делам Арктики.

С тем же запалом, энергетикой, энтузиазмом, привлекая тысячи студентов, Анохин старается вслед за президентом страны сформировать «Арктическую повестку», а нужна ли она кому-то, ну кроме самого Андрея Юрьевича и, разумеется, Владимира Владимировича?

Замерли в ожидании новой части мемуаров.

Ты живешь как карта ляжет - я живу как Бельский скажет!

именно