Габор Кланицай, венгерский профессор, возглавлявший докторантуру ЦЕУ по истории и, кажется, до сих пор руководящий там отделением истории средних веков, несколько раз приезжал в московскую вышку. Мы водили его есть и, кажется, в Пушкинский музей, и меня удивляло и радовало, насколько он приятный дяденька, несмотря на все его заслуги, не напоминающий о иерархической пропасти, тебя от него отделяющей. Сегодня я вчиталась в его биографию и поняла, что это не удивительно: он в 1968 году был в Париже (потому что его папа, в отличие от многих венгров, мог путешествовать на запад); занимался самиздатом; подписал Хартию-77; тусовался с подпольными музыкантами (играл ли он что-то сам, я пока не поняла, но его жена играла); писал про венгерские субкультуры. У него есть коллекция афиш, флаеров, пластинок и прочего из 70х-80х. Ну и публикации академические у него во многом про всяких маргиналов и маргинальные практики.
Габор Кланицай, венгерский профессор, возглавлявший докторантуру ЦЕУ по истории и, кажется, до сих пор руководящий там отделением истории средних веков, несколько раз приезжал в московскую вышку. Мы водили его есть и, кажется, в Пушкинский музей, и меня удивляло и радовало, насколько он приятный дяденька, несмотря на все его заслуги, не напоминающий о иерархической пропасти, тебя от него отделяющей. Сегодня я вчиталась в его биографию и поняла, что это не удивительно: он в 1968 году был в Париже (потому что его папа, в отличие от многих венгров, мог путешествовать на запад); занимался самиздатом; подписал Хартию-77; тусовался с подпольными музыкантами (играл ли он что-то сам, я пока не поняла, но его жена играла); писал про венгерские субкультуры. У него есть коллекция афиш, флаеров, пластинок и прочего из 70х-80х. Ну и публикации академические у него во многом про всяких маргиналов и маргинальные практики.
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from us
