Семь лет назад - на самом деле чуть менее, это был март, но морозец стоял звонкий, почти крещенский - я приехала в древний Псков первым автобусом, чтобы выполнить свое намерение и креститься. Намерение это оформилось у меня перед первой поездкой в Донбасс за год до того. Но тогда как-то не срослось. И оно так и осталось - своего рода невыполненным обещанием... Год спустя я вспомнила о нем и, можно сказать, явилась на давно назначенную встречу. Бродила по городу в ожидании товарища, который выказал готовность меня поселить - и прибрела к осанистому белому собору. Формально он назывался церковью, но и количество приделов, и общий вид, и давний статус главного храма Богоявленского конца в Запсковье так и вызывал в уме это звание. Да, храм был Богоявленским, постройки 15 века, с мощными стенами, галереями, когда-то - хранилищами на случай осады города: административный центр. Жители собирались здесь обсуждать важные дела, и, случись что, какая напасть - бежали тоже сюда. Я посмотрела на мерцающий в первых лучах морозной зари храм и пошла на свою встречу.
Пять лет назад - на самом деле чуть меньше, уже была весна - я приехала первым автобусом из Донецка в Горловку и вышла у Богоявленского кафедрального собора. Собор был облицован белым инкерманским камнем, но в то пасмурное утро камень будто намок и посерел от печали. В то утро туда стекались люди. Там отпевали молодую девушку с голубиным именем Мирослава; несколько жемчужных горлиц, от которых, по преданию, и произошло название города, запятыми висели на проводах. Мирославу убил украинский дрон, сбросив мину на дом. Она умерла по дороге в больницу, в машине своего жениха. А отец девушки - я узнала об этом позже - служил в украинской армии. Среди тех, кто убил его дочь. На страничке Мирославы в социальной сети была фотография Богоявленского собора. Я подумала, что девушка, наверное, мечтала венчаться здесь. А вышло так, что ее в этом соборе отпели. Митрополит Митрофан, отпевавший Мирославу, сказал тогда, что горловчане - одна семья. В период жутких обстрелов Горловки лета 2014 года горожане бежали в собор и прятались в его подвале. Я вспоминаю псковский Богоявленский храм, где также была предусмотрена возможность укрытия. Горловский - моложе его более чем на полтыщи лет. Как говорят, на Руси за столетия меняется одновременно все и ничего.
Сейчас Горловка снова под вражеским огнем. Кроет артиллерия, дроны охотятся на автобусы и гражданские машины. Даже на мопеды. Едет дед на мопеде с рынка, купил огурцов и картошки - и его убивает дрон. На днях погиб журналист. Потом на въезде в город сожгли машину моих друзей. Не знаю, прячутся ли сейчас люди в подвале храма - да и не будешь же все время там сидеть? На одиннадцатый год война и смерть превратились в обыденность.
На праздник Богоявления в другом храме, что долго был прифронтовым, но сейчас здесь уже намного тише, священник говорит: знаете ли вы, что Богоявлений, на самом деле, два? Помните, когда второе? Никто не помнит. Второе - страшное; продолжает батюшка. На Второе Пришествие, перед концом света... Прихожане испуганно замолкают.
Мы идём со службы по дороге, разбитой боевой техникой, и я думаю, что и в каждой человеческой жизни есть два Богоявления - одно радостное, в морозном блеске белого храма у древних вод, другое - страшное, среди горя - или вот, войны. Какое важнее? Оба - важнее всего на свете. Только по-человечески мне так жаль, что страшное Богоявление в жизни девушки с голубиным именем, в других жизнях - мирных или солдат, или даже детей - случилось столь рано. Живому человеку никогда не смириться с этим. Впрочем, что мы знаем о жизни, пока сами живы, пока находимся внутри нее и второе Явление не открыло нам ее в полноте, словно с птичьего полета?... ... горлинки срываются с проводов и исчезают в небе уже не запятыми, а крестиками с перекладиной крыльев и удлиненным концом хвоста.
Семь лет назад - на самом деле чуть менее, это был март, но морозец стоял звонкий, почти крещенский - я приехала в древний Псков первым автобусом, чтобы выполнить свое намерение и креститься. Намерение это оформилось у меня перед первой поездкой в Донбасс за год до того. Но тогда как-то не срослось. И оно так и осталось - своего рода невыполненным обещанием... Год спустя я вспомнила о нем и, можно сказать, явилась на давно назначенную встречу. Бродила по городу в ожидании товарища, который выказал готовность меня поселить - и прибрела к осанистому белому собору. Формально он назывался церковью, но и количество приделов, и общий вид, и давний статус главного храма Богоявленского конца в Запсковье так и вызывал в уме это звание. Да, храм был Богоявленским, постройки 15 века, с мощными стенами, галереями, когда-то - хранилищами на случай осады города: административный центр. Жители собирались здесь обсуждать важные дела, и, случись что, какая напасть - бежали тоже сюда. Я посмотрела на мерцающий в первых лучах морозной зари храм и пошла на свою встречу.
Пять лет назад - на самом деле чуть меньше, уже была весна - я приехала первым автобусом из Донецка в Горловку и вышла у Богоявленского кафедрального собора. Собор был облицован белым инкерманским камнем, но в то пасмурное утро камень будто намок и посерел от печали. В то утро туда стекались люди. Там отпевали молодую девушку с голубиным именем Мирослава; несколько жемчужных горлиц, от которых, по преданию, и произошло название города, запятыми висели на проводах. Мирославу убил украинский дрон, сбросив мину на дом. Она умерла по дороге в больницу, в машине своего жениха. А отец девушки - я узнала об этом позже - служил в украинской армии. Среди тех, кто убил его дочь. На страничке Мирославы в социальной сети была фотография Богоявленского собора. Я подумала, что девушка, наверное, мечтала венчаться здесь. А вышло так, что ее в этом соборе отпели. Митрополит Митрофан, отпевавший Мирославу, сказал тогда, что горловчане - одна семья. В период жутких обстрелов Горловки лета 2014 года горожане бежали в собор и прятались в его подвале. Я вспоминаю псковский Богоявленский храм, где также была предусмотрена возможность укрытия. Горловский - моложе его более чем на полтыщи лет. Как говорят, на Руси за столетия меняется одновременно все и ничего.
Сейчас Горловка снова под вражеским огнем. Кроет артиллерия, дроны охотятся на автобусы и гражданские машины. Даже на мопеды. Едет дед на мопеде с рынка, купил огурцов и картошки - и его убивает дрон. На днях погиб журналист. Потом на въезде в город сожгли машину моих друзей. Не знаю, прячутся ли сейчас люди в подвале храма - да и не будешь же все время там сидеть? На одиннадцатый год война и смерть превратились в обыденность.
На праздник Богоявления в другом храме, что долго был прифронтовым, но сейчас здесь уже намного тише, священник говорит: знаете ли вы, что Богоявлений, на самом деле, два? Помните, когда второе? Никто не помнит. Второе - страшное; продолжает батюшка. На Второе Пришествие, перед концом света... Прихожане испуганно замолкают.
Мы идём со службы по дороге, разбитой боевой техникой, и я думаю, что и в каждой человеческой жизни есть два Богоявления - одно радостное, в морозном блеске белого храма у древних вод, другое - страшное, среди горя - или вот, войны. Какое важнее? Оба - важнее всего на свете. Только по-человечески мне так жаль, что страшное Богоявление в жизни девушки с голубиным именем, в других жизнях - мирных или солдат, или даже детей - случилось столь рано. Живому человеку никогда не смириться с этим. Впрочем, что мы знаем о жизни, пока сами живы, пока находимся внутри нее и второе Явление не открыло нам ее в полноте, словно с птичьего полета?... ... горлинки срываются с проводов и исчезают в небе уже не запятыми, а крестиками с перекладиной крыльев и удлиненным концом хвоста.
BY Возле Войны
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from us
