Когда-то боец Востока Олег Ветер написал песню, в которой были такие строки: в бой уходят те, кто не хотел войны. Посвящена она была событиям четырнадцатого года и очень точно отражала суть происходившего: развитие событий вынудило людей, вся цель которых заключалась в том, чтобы изолировать свой мир от "новой" Украины, взяться за оружие, чтобы остановить насильственную "украинизацию".
Войны точно никто не хотел, кроме тех, кто пришёл к власти в Украине в результате госпереворота. Они своё получили - им нужно было это удержать. Лучше способа, чем война, для того, чтобы хоть как-то "сплотить" население после пережитого потрясения, не подвернулось: пришлось "повязать" всех кровью.

Зачем об этом говорить сейчас, когда прошло столько времени? С годами многое стирается из памяти, и когда сегодня мы играем в какие-то переговоры - помнить, кто и зачем начал, - совершенно не лишне. Правда, копаться в этом мало кому охота. Всех больше интересует, что мы имеем сейчас, и что при существующих тенденциях произойдёт завтра. Но для совести, для понимания, кому адресовать вину за то, что все переросло в войну - вспоминать о начале нужно.

"Огненное восхождение Ильи пророка" авторства Ольги Бровко-Семеновой на выставке "После Иконы" в Государственном музее истории религии, Санкт-Петербург

Череда литературных скандальчиков последнего года - антифашист пти-Пелевин, оказывается, баловался нацистскими стишками, а патриотка и защитница традиционных ценностей Ольга Погодина-Кузмина писала романы и пьесы из жизни геев - литературных людей вряд ли могут шокировать. У нас была сложная эпоха, бесы бродили в головах, и вряд ли стоило бы кому-то пенять прошлым, если бы не настоящее.
А настоящее в том, что партия "куда дует ветер" плотно оседлала патриотический дискурс. Настолько плотно, что большинство тех, кто к ней не принадлежит - или хотя бы не согласился этой вольтижировке подмахивать, служить этаким боевым конём, на котором будут выезжать мастера конъюнктуры - оказываются в забвении, грубо говоря - попросту в жопе.
И это касается не только литературы.
"Останемся живыми - будем делать лучшее СМИ в этой галактике", - написал утром товарищ, в прошлом - региональный медиаменеджер, сейчас - боевой офицер.
Придётся остаться; хотя бы из вредности.

По промежуточным итогам переговоров особого оптимизма нет.
Разумеется, русский медведь рано или поздно задерет Украину, но при этом следует помнить, что Украина (или - Малороссия) - цэ не Европа, как бы они не натягивали себе на голову кружевные трусы.
Украинцы, в массе - это бывшие русские (воюют в основном не западенцы-рагули, а "схидняки", уроженцы востока). Воюют они по-русски упорно и по-южнорусски хитроумно. Лучшим способом покончить с раздором было бы запечатать этот реактор и дождаться социального взрыва - но именно этого сделать и не дают. Поэтому жители Украины будут и дальше претерпевать террор компрадорской своей элиты, одновременно сплачиваясь против нас горячей войной. Таков, похоже, циничный план их хозяев.
Что касается России... на днях была на концерте в честь годовщины Победы, солировал певец-баритон из моего родного Петербурга: хороший голос и мужик вроде искренний. Фоном шли кадры, нарезка фронтовых фотографий. Один кадр врезался в память: на военной дороге люди выталкивают санитарную "полуторку" из грязи, все вместе: бойцы, офицеры, медсестры. В машине, понятно, раненые.
Сейчас - всё примерно так же, только в кузове сидят паразиты и съемочная группа. Их - едва ли не больше, чем тех, кто толкает грузовик. А командование в кабине недоумевает - то ль лыжи не едут, то ль я ... - далее по поговорке.

В России задержаны 57 администраторов Telegram-каналов и чатов

Админы распространяли неонацистскую и террористическую идеологию под управлением украинской разведки, сообщает Центр общественных связей ФСБ России.

На устройствах задержанных была обнаружена переписка с украинскими кураторами, содержащая инструкции для осуществления диверсий и терактов.

Кроме того, были предприняты "профилактические меры" в отношении 305 подростков, которым угрожала деструктивная пропаганда из-за границы.

Вместе с МВД, Следственным комитетом и Росгвардией также провели мероприятия в 81 регионе России для борьбы с распространением идеологии насилия, массовых убийств и суицидов.

@ano_sputnik_1

Малая Родина

Умерла Лада Пузыревская, замечательный русский поэт. Мне кажется, ей было бы важно это определение, ведь даже её канал назывался - молчать по-русски

Редкого достоинства человек среди пишущих, особенно - среди нынешних пишущих.
Процитирую стихотворение её

горловка

выводя из себя, не держи меня за руки, брат.
дай ладоням запомнить податливый сумрак белёсый,
перебрать поименно сугробы напрасных утрат
и смотреть, и смотреть, как метель обнимает берёзы.

поклониться родным, между делом, сходящим с ума,
и чужих не забыть, хладнокровно шагающих рядом.
зарекаться нет смысла – пусть будут тюрьма и сума,
лишь бы выстоял дом, изувеченный шалым снарядом.

тише, девочка спит, что есть сил обнимавшая мать,
на покрывшейся коркой земле, обернувшейся адом.
здесь, по слухам, война – вот и некому их поднимать,
обескровленных птиц, на лету искалеченных градом.

отпусти меня к ним, безмятежно не помнящим зла,
я смогу рассказать им,
что пропасть совсем не бездонна,
что и с той стороны было видно, как нежно несла
мирно спящую дочь на слабеющих крыльях мадонна.

перемирие, брат, фейерверк завершает концерт,
лишь бы нам не забыть это пение их горловое…
песня – тоже тоннель, свет опять обещали в конце.
сколько долгих веков с непокрытой стоять головою

Сейчас многие напишут - ах, как же так, мы не узнали такого прекрасного поэта при жизни... Да, Лада Пузыревская не толкалась плечами на поэтической танцплощадке - в надежде, что её выберут и потанцуют с популярностью. Ещё она не любила сборники; как-то предлагала участвовать, она вежливо и без малейшей позы отказалась.
Лада писала о трагедии Донбасса и русско-украинской войны давно и глубоко её переживала.
Я давала ссылку на её канал ещё летом 2022-го - но мало кто заметил.
Так устроен наш контекст, к сожалению, что на место одного хорошего и скромного поэта обязательно вылезут пяток плохих и будут там пыхтеть, надувая щеки, точно голуби в брачный сезон. А хорошего узнают уже после смерти - и это не вина читателей, а беда

По этой ссылке можно помочь семье поэта Лады Пузыревской. У неё осталась несовершеннолетняя дочь

Конечно, не разобрав со всей определённостью причины развала Союза, невозможно ответить на вопрос, была ли альтернатива. Если убедить себя, что развал случился по частным причинам - по вине Горбачёва или Ельцина, например, - то ответ напрашивается сам собой: распознай вовремя система угрозу и не допусти её - все бы продолжили жить, как жили. Но если считать, что система пришла в такое состояние, при котором и стало возможным появление Горбачёва или Ельцина - то всё становится сложнее.

Почему китайцы смогли, а мы нет? Правильно ли задавать такой вопрос? Все эти рассуждения были бы из области голых размышлизмов, не столкнись мы сейчас с последствиями развала. Строго говоря, с последствиями мы столкнулись почти сразу - на Кавказе. Но теперь мы имеем последствия куда большего масштаба, и самое главное - это не конец. Может, у Союза и не было перспектив, учитывая все факторы, - но в Беловежской Пуще должен был быть подписан совершенно другой договор: о неразрывной связи России, Белоруссии и Украины, и о создании нового государства с централизованным управлением. Хватило одной капли беловежских чернил, чтобы пролились реки крови.

БЫТЬ СВОИМИ ДЛЯ СВОИХ

Работая непосредственно на войне – человек вынужден эмоции купировать. Иначе он просто не выполнит задач, а будет все время переживать. Это касается не только воинов, но и журналистов. Мне памятно это состояние, например, по Мариуполю, куда я заходила с бойцами донецкого батальона «Восток». Тогда нужно было фиксировать происходящее и помогать тем, кому можешь помочь, не тратя силы на переживания, не расхолаживая себя и других.

Работая возле войны – будучи в курсе дел, общаясь с военными, но не находясь в гуще событий – журналист, наоборот, превращается в своего рода эмоциональный градусник. Ты понимаешь, о чем идет речь, обстановку – но лишь в общих чертах, а еще – обостренно чувствуешь состояние собеседников.

Вот общаемся с товарищем, с которым знакомы как раз по Мариуполю – тогда он был волонтером: выносил раненых мирных, буквально, на руках. Сейчас – воюет, уже не первый год. Несколько дней назад противник сжег им склад с оборудованием, накануне – вражеские дроны «разобрали» позицию, героически погиб его боец. И сейчас моему товарищу – назовем его Лëха – самому нужна помощь. «Самое скверное», - говорит Лëха, - «даже не действия противника: он делает то, что полагается: на войне как на войне. Самое скверное – когда понимаешь, что многим вроде бы «своим» до нас нет дела. Случается то, что случилось с нами – и вы оказываетесь один на один со своими проблемами. Надо добиться того, чтобы моего «двухсотого» оформили, как полагается, а не «забыли» в морге. А сожженное врагом оборудование надо попросту «родить обратно».
Я сижу рядом с Лëхой в его военной машине и не сказать, что его состояние заряжает меня оптимизмом.

А вот другой пример. Набираю бойца, оператора БПЛА, который пошел добровольцем тоже после Мариуполя, и пошел он в «Восток». Молодой мужчина, москвич, работал в банке и занимался горным марафоном: бегал по горам. Летом двадцать третьего их машина наскочила на противотанковую мину. Сергею оторвало обе ноги, повредило таз и позвоночник. Я заранее готова к тому, что разговор будет тяжелым, что мой эмоциональный «градусник» зашкалит – если он вообще не разлетится вдребезги.
Против ожиданий, голос на том конце страны бодр. «Сейчас занимаюсь реабилитацией, поэтому поставил работу на паузу… а пока сделал в квартире ремонт», - буднично говорит Сергей.
Поначалу история воина не предполагала хорошего развития: поскольку Сергей поступил добровольцем еще до вхождения республик Донбасса в состав России, и поступил на службу в структуры ДНР, после тяжелого ранения ему даже некоторые лекарства приходилось приобретать на собственные средства. «Когда меня эвакуировали в питерский госпиталь, вообще не могли понять, кто я такой: вы что там, какие-то повстанцы? Ко мне даже прокурор приходил разбираться: а ты точно воевал?... А в сентябре где-то мне позвонили из батальона и буквально заставили принять помощь от созданной на базе «Востока» некоммерческой организации. Мне было приятно, что обо мне помнят – наверное, я был не самым плохим солдатом... Впрочем, говорят, что солдатами не рождаются – солдатами умирают, а я планирую еще пожить и принести пользу. И помощь была очень уместна; но, главное, я не чувствовал себя забытым товарищами и командованием». Я интересуюсь, о какой работе говорит Сергей, в его-то состоянии. Выясняется, что ветеран занимается обучением молодых ребят пилотированию дронов. «Пока – в тылу… Но, если будет возможность вернуться к боевой работе, вернуться на фронт – я сдернусь обязательно!» - посмеивается Сергей. 
Когда мы заканчиваем разговор с Сергеем, градусник показывает уверенное тепло…
А Лëхе и его людям тоже удалось помочь: я свела его с двумя волонтерскими группами, в том числе отвезла в мастерскую некоммерческой организации на базе «Востока», где им передали несколько коробок оборудования. Одну редкую деталь для коптера Лëха едва ли не расцеловал.

Быть врагами для врагов на войне – закономерно, и фокус нехитрый. Порой едва ли не важнее быть своими для своих.

КРИТИК ПРИЖИМА или Канторгейт-2

Итак, прочитала второй том романа "Сторож брата" Максима Кантора о (якобы) русско-украинском конфликте. Он бодрее, чем первый: например, там есть ряд историко-социальных экскурсов, где бурлит мысль, а не самолюбие.
Мысль эта, если её отжать, может быть сформулирована так: Европа началась с идеи наднационального единства во Христе, продолжилась идеей наднационального единства трудящихся по Марксу, а теперь европейцы и во Христа не веруют, и производства вынесены в Юго-Восточную Азию, поэтому единиться не в чем. Контрольный в голову ЕС - война славянских варваров на окраине... то есть, на Украине, инициированная США. Варвары перебьют друг друга - невелика печаль, но заодно обрушат Европу: от экономики и далее везде.
И тут вот в чем штука... Я не исключаю даже, что Кантор раскрыл действительный хитрый план - его осведомлённость в европейских делах куда выше среднего "эксперта" Первого канала. Почему бы нет - тем более что завуалированный компромат на самого себя он в роман зашил. Но зачем автор решил высказаться, да ещё и высказаться критически, о тех делах, о которых понятия не имеет?
На скрине ниже👇 - самая одиозная цитата из романа, про Мариуполь.
Я была в Мариуполе и окрестностях с конца марта до середины мая 2022 года. Я опросила десятки мирных жителей и военных. И у меня есть ответ, например, на вопрос, кто не выпускал жителей из города. Их не выпускали украинские военные. Сознательно блокировали выезды и били по гражданским машинам.
Что до "расстрела Российской артиллерией колонны беженцев" - данный факт, если бы он был, невозможно было бы утаить... Но никто из мирных мне не рассказывал ничего подобного, и лично я такого не наблюдала. Нельзя исключить, что какой-то залп попал случайно по какой-то мирной машине - но то, что не было случая массового накрытия беженцев российской артой, можно утверждать практически стопроцентно.
Лично я наблюдала совершенно другие ситуации - а именно, спасение мирных жителей Мариуполя войсками ДНР и РФ, зачастую - в ущерб себе.
Писатель Кантор, таким образом, оскорбил русских бойцов и волонтеров, которые с риском для жизни вытягивали мирных из горящего города.
То же - про пытки мирного жителя с координатами наводчика в телефоне; при выезде из Марика такого человека приняли бы структуры, при фильтрации, и поехал бы он в колонию в Еленовке, и там его грохнуло бы украинским "Хаймарсом" - так бы эта история выглядела на самом деле.
Жути в этой войне хватает - но она вовсе не там, где её видит воспаленное воображение автора романа.
Что касается сцен в Бахмуте... Когда иные книжные блогеры пишут, что Кантор написал чуть ли не оду русскому солдату в Бахмуте - это ложь.
Наиболее выпуклый представитель "ополчения" в романе (да, Кантор даже не в курсе, что в 2022-23-м уже не было никакого ополчения) - донецкий сутенёр и садист. Никто из русских военных или чиновников не погибает в романе героически - они погибают... как наказанные, за свою веру в Россию. Очень удивилась, когда прочитала трактовку о героической гибели Варфоломеева и Оврагова в одном литературном блоге. Удивилась тому, как человек это вычитал в данном тексте. А потом, кажется, поняла... Дело в том, что нынешним литературным людям в массе абсолютно похер ЧТО и даже КАК написано. Им важнее - КТО написал и КТО за этим стоит. И ради кооперации с нужным человечком они, как тот йог, вынут два ребра и отсосут сами себе в немыслимой позе.
Максим Карлович Кантор всё это понимает хорошо; именно потому он написал своё гребаное фэнтези про трагедию русских и украинцев в этой войне и попытался выдать его за великий роман. В расчёте на связи и "админресурс". Да, ирония - критик и оскорбитель "режима" на него и рассчитывает...
Роман этот мог бы быть неплохим - или хотя бы нестыдным, если бы автор ограничился Оксфордом, европейской политикой и семейной драмой двух немолодых евреев, один из которых выбрал быть русским.
В отличие от Максима Карловича.

Скрин Кантор

Бег облаков, Донецк

Мир высшей дипломатии и мир окопа, на первый взгляд, равноудалены от среднего российского обывателя - если у него, конечно, нет родственников и близких друзей на фронте.
Но если в мир высшей дипломатии обыватель может попасть только фантастическим стечением обстоятельств, то в окоп - запросто.
Поэтому на месте обывателя меня всё же больше бы заботило как обстоят дела в окопе, как сделать работу военных эффективнее и безопаснее, как сохранить их жизни, чтобы не пришлось идти им на смену. Ведь ясно, что если человек до сих пор не там - то вряд ли это входит в область его желаний и намерений.
Поэтому обсуждать, что сказал наш Президент господину Трампу, можно долго, но подробности все равно скрыты от наших глаз и ушей, так что разговор этот по сути беспредметен. При этом наша высшая дипломатия по поводу войны и мира стоит на том самом окопе, который гораздо ближе, чем кажется. На плечах наших военных она стоит.

Литературное.
Один известный зет-поэт написал в комментарии: "Курчатова неисправима". И на мгновение, конечно, вскинулось ретивое - потому что формулировка даже не с позиции старшинства, она с родительской позиции. Исправляют, например, трудного подростка, желая ему блага.
При этом, поразмыслив, поняла, что точно такую же формулировку могу употребить и я по отношению к значительной части литераторов, записавшихся в патриоты и "поддерживатели СВО".
Потому что в большинстве случаев это люди, которые не знают и не понимают, о чем пишут, но продолжают транслировать своё "творчество" из позиции интеллигентского снобизма, представления о собственном сверх-Я по отношению к народу.
В своё время один мой действительно старший товарищ, - не столько по возрасту, сколько по опыту, - спросил, откуда, с какого потолка все эти изумительные люди моего бывшего круга взяли свой снобизм. А ещё - как у меня получилось от него избавиться.
Я не очень точно помню, что ответила тогда о причинах возникновения подобного самомнения среди творческой интеллигенции - потому что, похоже, это какая-то самозарождающаяся в данной среде интенция. Но я прекрасно помню, как пришло ко мне осознание необходимости сломать эту скорлупу снобизма. И ответила: я поняла, что скорлупа интеллигентского снобизма ограничивает моё развитие и как человека, и как художника.
К сожалению, упадок вкуса, образования, но, в первую очередь - душевного и духовного развития общества создаёт положение, когда потолок интеллигентского снобизма совпадает с запросами большинства аудитории. Искусство не идёт дальше словесной или образной вольтижировки, дальше пропагандистской трескотни - вчера за либерализм, сегодня - за патриотизм... Те же яйца, вид сбоку. И скорлупа эта не даёт пробиться тому живому, что уже есть в русском искусстве - словно птенцу, что уже оформился и пробудился внутри яйца.
Но - через лишения нашего переломного времени, через его драмы и трагедии, происходящие во множестве частных жизней - народ стремительно взрослеет. По крайней мере, его активная, думающая часть.
И дальше - как в русской сказке: летит утка, внутри - яйцо, а в яйце - птенец, он же - игла, он же - Кащеева смерть.

Лестница Мариуполя

День освобождения Мариуполя. Три года.
Дата достаточно условна, как и все даты освобождений. "Азовсталь" сдалась 17 мая, но ещё не один день военные выковыривали из подземелий затихарившихся "азовцев". Как шутят местные, сработала бандеровская привычка: в любой непонятной ситуации ховайся в схрон... Тем, кто заховался, повезло меньше, чем сдавшимся - их не обменяли в Турцию и не накормили тирамису.
Битва за Мариуполь, которой мне случилось быть очевидцем среди донецкого батальона "Восток", была масштабной и очень жёсткой операцией. Уже по предыдущему городу, который брали на пути к Мариуполю - Волновахе, стало ясно, что Спецоперация не будет лёгкой прогулкой. А по "Марику" стал ясен масштаб.
При всей жестокости войны и масштабе её трагедии, вспоминая эти дни, вспоминаю и чувство духовного подъема и единения с самыми разными людьми. Кого-то тогда узнала впервые, на других посмотрела новыми глазами.
Вот Александр Ходаковский, который не без сомнений разрешил мне приехать в батальон, предоставил возможности для работы, при этом заметил: "Будешь мешать работе моих людей - вылетишь отсюда пулей!" Человек великой души с тяжелым характером, настоящий командир.
Вот молодой Комбат, который приехал из боевых порядков с улыбкой до ушей и съел в медчасти все апельсины.
Вот начмед Ольга, уютная женщина и классный специалист, благодаря которой раненые батальона стремительно эвакуировались в стационары.
Вот военфельдшеры Оксана, Ирина, Галя - красивые женщины с санитарной сумкой и автоматом, не боящиеся криков и крови. Вот военфельдшер Дима-ветеринар, мой земляк из Питера, который называл меня "земеля" и обиделся, что я не написала про него в статье.
Вот парни-штурмовики, которые держались в отрезанном высотном доме более двух недель.
Вот Алексей, мужчина трудной судьбы, боец, который полз к штурмовикам по открытке, чтобы наладить веревочную дорогу.
Вот шофера, с которыми катались по фронтовым дорогам. Вот миномётная батарея, что ездила с песней "Артиллеристы, Сталин дал приказ!"
Вот Витя "Тарком" - сапер и штурмовик, которого мы эвакуировали легкораненым, потом много говорили.. Родом с Херсонщины, жил в Мариуполе, был в плену, прошел пытки, погиб на Лазареву субботу в боях за город.
Вот "Слоник" - старший по Калиновке, вечно возился с мирными жителями и ездил на мопеде. Битву за Мариуполь пережил, погиб в двадцать третьем под Угледаром.
Вот пацаны из батальона, выросшие на этой войне: "а я мира-то и не помню уже..."
Вот коллеги: знаменитый Владлен Татарский, или просто Макс, и его товарищ Админ. Бывалые и при этом невредные мужики. Макса взорвут год спустя в моём родном Питере. Звезда "Комсомолки", суровый Стешин. Товарищ Влад Евтушенко - ополченец четырнадцатого с околком в башке, честный журналист и добряк. Настя Антонова - тоже питерская, вместе работали, встретились в Донецке двадцать лет спустя, а в Марике получилось у нас сделать большое доброе дело. Вот Лена Бобкова - донецкая фифа, которая надела камуфляж и помогала мирным в городе, где ещё шли бои.
Вот доброволец из Питера Андрей Рахов, огнеборец, с ним мы потом поехали по освобождённой земле в Севастополь - он погибнет зимой 23-го.
Вот сибирские волонтёры Слава и Лëха, что вытягивали раненых мирных ("я тащил раненую по лестнице Новоазовской больницы, и лестница была мокрой от крови"). Лëха теперь воюет.
У каждого из нас в Мариуполе была эта лестница, мокрая от крови. Каждый из нас видел в этом городе слишком многое для того, чтобы считать его курортом. Но когда я вспоминаю Мариуполь весны 2022-го - я вспоминаю не эту лестницу, а людей, которые помогали друг другу взойти по ней к чему-то лучшему в мире и в себе. Вспоминаю живых и павших - за то, чтобы эта лестница, по окончании войны непременной нашей Победой - не повторилась как можно дольше.

Несколько рассказов Мариупольского цикла, опубликованы в журнале "Российский колокол"