Кросс-жанровый дебют о бабушках и внучках, московских окраинах, детективах 90-х, забвении и скорби, возвращающей память. Молодая писательница, похоронив бабушку, обнаруживает, как мало письменных свидетельств остается о жизни женщин. Ключом к их общему стертому опыту становятся постсоветские женские и детские детективы. За дело берется альтер-эго героини Дора Помидорова — бывшая сыщица, которой судьба подкидывает новое расследование. Чтобы узнать правду, героиням предстоит столкнуться с историей Ореховской ОПГ, зависимостью, пропавшей иконой «Всех скорбящих Радость» и одной амбициозной литературной агенткой.
Переключаясь между рамками автофикшна, эссеистики, «иронического» и детского детектива, авторка размышляет о скорби, мемориальной и похоронной культуре, замолчанном женском опыте и исследует феномен жанровой литературы, одновременно создавая и комментарий к ней, и ее отражение — памятник горячо любимым бабушкой книгам в мягких обложках.
Кросс-жанровый дебют о бабушках и внучках, московских окраинах, детективах 90-х, забвении и скорби, возвращающей память. Молодая писательница, похоронив бабушку, обнаруживает, как мало письменных свидетельств остается о жизни женщин. Ключом к их общему стертому опыту становятся постсоветские женские и детские детективы. За дело берется альтер-эго героини Дора Помидорова — бывшая сыщица, которой судьба подкидывает новое расследование. Чтобы узнать правду, героиням предстоит столкнуться с историей Ореховской ОПГ, зависимостью, пропавшей иконой «Всех скорбящих Радость» и одной амбициозной литературной агенткой.
Переключаясь между рамками автофикшна, эссеистики, «иронического» и детского детектива, авторка размышляет о скорби, мемориальной и похоронной культуре, замолчанном женском опыте и исследует феномен жанровой литературы, одновременно создавая и комментарий к ней, и ее отражение — памятник горячо любимым бабушкой книгам в мягких обложках.
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from us
