Россия сообщила о выходе из зерновой сделки. Однако Зеленский заявил о готовности продолжить работу зернового коридора без участия Москвы. При этом Украина надеется на содействие Анкары в данном вопросе. Однако в экспертном сообществе сомневаются, что Эрдоган решится на помощь Украине в обход интересов России.
«Подобная своенравность чревата серьезным ухудшением отношений с Москвой, на что Турция не готова пойти. Анкара пытается играть роль нейтральной державы, способной воздействовать на обе стороны конфликта. Ощутимый «перевес» в пользу одной из стран негативно скажется на авторитете государства», – сказал Станислав Ткаченко, эксперт клуба «Валдай».
«К тому же, для судовладельцев куда большую роль играет не готовность Турции принимать украинские корабли, а безопасность прохода кораблей по Черному морю. Обеспечить защиту в акватории, находящейся в пределах зоны военного конфликта, Эрдоган не сумеет, поэтому в данном случае от него мало что зависит», – подчеркивает Ткаченко.
Россия сообщила о выходе из зерновой сделки. Однако Зеленский заявил о готовности продолжить работу зернового коридора без участия Москвы. При этом Украина надеется на содействие Анкары в данном вопросе. Однако в экспертном сообществе сомневаются, что Эрдоган решится на помощь Украине в обход интересов России.
«Подобная своенравность чревата серьезным ухудшением отношений с Москвой, на что Турция не готова пойти. Анкара пытается играть роль нейтральной державы, способной воздействовать на обе стороны конфликта. Ощутимый «перевес» в пользу одной из стран негативно скажется на авторитете государства», – сказал Станислав Ткаченко, эксперт клуба «Валдай».
«К тому же, для судовладельцев куда большую роль играет не готовность Турции принимать украинские корабли, а безопасность прохода кораблей по Черному морю. Обеспечить защиту в акватории, находящейся в пределах зоны военного конфликта, Эрдоган не сумеет, поэтому в данном случае от него мало что зависит», – подчеркивает Ткаченко.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from us
