«Россия не хочет мира, ей руководят убийцы». Ракетный удар по украинским Сумам: экспресс-разбор обстоятельств трагедии

Что случилось? Сегодня около 10:20 по московскому времени ВС РФ с воздуха атаковали центр украинского города Сумы. На данный момент уже известно о 32 погибших и почти 100 пострадавших. По числу жертв сегодняшний удар войдёт в историю войны как один из наиболее чудовищных — в том же ряду, что и атаки по мариупольскому драмтеатру, краматорскому вокзалу или винницкому Дому офицеров.

Куда и зачем била российская армия? Судя по фото с места событий, пострадала центральная часть города — улицы вокруг корпусов местного госуниверситета. Поэтому официальный Киев сразу же обвинил противника в намеренном ударе по жилой части Сум. Обращает на себя внимание дата атаки — сегодня у христиан Вербное воскресенье, а рядом с местом «прилёта» несколько храмов, и улицы утром были полны верующими.

Есть ли альтернативная версия? Да, и её первой высказала не пресс-служба Минобороны РФ, а депутатка украинской Верховной Рады Марьяна Безуглая. Политик с неоднозначной репутацией возложила вину за случившееся на командование ВСУ. Со слов Безуглой, высшие офицеры назначили в центре Сум войсковое построение ради награждения отличившихся солдат. По их скоплению, мол, и ударила российская армия.

Подтверждений этой гипотезе пока нет, и даже если она верна, то российская атака по Сумам все равно выглядит как военное пруступление. На фото видно, что множество тел погибших одеты в гражданское, а наиболее вероятное оружие — «Искандер» с кассетной частью — в принципе исключает высокоточный удар по конкретной цели. Т.е. этим утром в центре украинского города спасти мирных прохожих могла только работа ПВО.

Что делает эту трагедию ужасной вдвойне? Гибель и увечья десятков мирных граждан — это кошмарно само по себе. Но в случае с сумской трагедией всё усугубляют фоновые детали. Во-первых, это уже вторая за девять дней ракетная атака ВС РФ по гражданским объектам в Украине. Во-вторых, она произошла ровно за неделю до Пасхи — в сакральное для христиан Вербное воскресенье.

В-третьих, буквально позавчера трамповский посланник Стивен Уиткофф встречался лично с Владимиром Путиным. Потом американец многозначительно намекал СМИ на «кратчайший путь к миру», а его визави в это время ударили по мирному городу. В таком контексте команда Трампа выглядит глупо, ведя переговоры о мире со стороной, которая совершает все новые агрессивные действия.

В Европе, судя по всему, надежд на скорый мир никто не питает. Глава МИД Чехии Ян Липавский уже сказал, что «Россия не хочет меняться, Россия не стремится к миру. Ею руководят убийцы». И это заявление — ещё не самое безапелляционное в адрес нынешних хозяев Кремля, высказанное западной дипломатией после удара по Сумам.

#разбор
🧑🏻‍💻 | Поддержите нас

🇱🇧 Споры об оружии Хезболлы раскалывают ливанское общество уже 20 лет, однако теперь они ведутся в совершенно новых условиях.

Впервые и президент, и правительство настаивают на разоружении. Экс-президент Эмиль Лахуд (1998-2007) был ставленником Дамаска; Мишель Слейман (2008-2014) пришёл к власти после острого политического кризиса, стремился утихомирить страсти и потому воздерживался от резких движений; ну а Мишель Аун (2016-2022) был союзником Хезболлы и во многом благодаря этому оказался в президентском дворце.

В новом правительстве влияние лагеря Хезболлы ограничено. Им с союзниками не досталось ни силовых министерств, ни даже монополии на представительство шиитов. А правительственная декларация на этот раз обошлась без фразы «армия, народ и сопротивление», которая служила символическим аргументом в пользу легитимности оружия Хезболлы.

Политически Хезболла как никогда изолирована. Она долго шла к тому, чтобы растерять престиж, который у неё был в середине 2000-х – после вывода израильских войск с юга Ливана (2000) и относительного успеха в войне 2006 г. (Израиль тогда не смог ни уничтожить, ни радикально ослабить Хезболлу). Но шаг за шагом она настраивала против себя всё больше людей: за предполагаемой ролью в убийстве Рафика Харири (2005) последовало применение оружия против сторонников тогдашнего правительства в мае 2008 г.; потом Хезболла вступила в войну в Сирии на стороне режима Асада (ок. 2013), в конце 2019 г. применяла насилие в отношении мирных протестующих, а потом явно препятствовала расследованию взрыва в порту Бейрута 4 августа 2020 года.

К началу 2020-х Хезболла и сама всё чаще сталкивалась с сопротивлением ливанцев: вспомним хоть перестрелки осенью 2021 г. по итогам шиитской демонстрации против судьи Тарека Битара, который ведёт расследование взрыва в порту; кровавый конфликт с арабами Хальде (с 2020); эпизод, когда друзы на юге задержали и передали военным ракетный расчет Хезболлы после обстрела Израиля (2021); перестрелку в христианской деревне Кахале, где летом 2023 г. перевернулся грузовик.

8 октября 2023 года Хезболла открыла «фронт поддержки» ХАМАС и с самого начала как критики, так и некоторые союзники призывали её не втягивать Ливан в большую войну. После серии болезненных ударов осенью 2024 г., включавших убийства руководства Хезболлы и значительные разрушения в шиитских районах, в ноябре было подписано перемирие. Хотя Хезболла пытается продать его как победу, Израиль продолжает регулярно бомбить её, а последняя не отвечает и открещивается от последних обстрелов из Ливана. Ведь если даже на пике возможностей она проиграла, новая война только ухудшит её положение.

Падение режима Асадов усугубило проблемы Хезболлы. Бегство Башара из Сирии бьёт как по логистике, так и по финансированию Хезболлы, ведь новые власти борются с контрабандой и наркоторговлей. Вдобавок, в Ливане у Асадов было немало союзников, близких и к Хезболле. Некоторые из них уже переориентируются. Например, наследственный суннитский депутат Фейсал Карами из Триполи намекает на разоружение Хезболлы и хвалит мудрость Саудовской Аравии.

Характерно, что часть давних союзников Хезболлы на «суннитской улице» не пришли на похороны Хасана Насраллы (тот же Карами, Джихад ас-Самад и хабашиты). Христианское Свободное патриотическое движение было представлено, но не на высшем уровне – председатель СПД Джебран Басиль не явился. До этого он публично выступал против её линии – в частности, против её «фронта поддержки».

Газета Nidāʾ al-Waṭan сообщает, что посланница США Морган Ортагус поставила политическое руководство Ливана – президента Ауна, премьера Салама и спикера парламента Набиха Берри – перед ультиматумом: либо они добиваются монополии государства на оружие, либо страна лишается поддержки США. По данным издания, Ортагус, посетившая Ливан 5 апреля, дала им 10 дней, чтобы увидеть конкретные действия. Возможно, этим вызвана бурная деятельность президента Ауна в последнюю неделю.

Reuters со ссылкой на источники в Хезболле утверждает, что та готова обсуждать разоружение, если Израиль окончательно уйдет с юга Ливана.

Террористическая организация "Ликуд"

В этот день памяти Ликуд официально стал террористической организацией. Позавчера вечером в Раанане во время трансляции альтернативной церемонии памяти в синагоге "Бейт-Шмуэль" толпа террористов из Ликуда устроила настоящий линч против участников ивента. Толпа напала и избивала прохожих, около 30 человек оказались заперты в синагоге часами, многие получили ранения, в том числе холодным оружием. Полиция не спешила прибывать, а по прибытию действовала вяло и не предпринимала меры. Из десятков террористов только трое были допрошены, но освобождены моментально.

Ну а теперь самое главное. Это не дети холмов, не какая либо частная инициатива. Акцию организовала председател филиала Ликуда в Раанане. Более того, она прибыла на место событий, кричала в мегафон, подстрекая бандитов избивать людей, стримила это в онлайн, призывая новых участников прибыть к месту погрома, а по завершению линча опубликовала пост, что это только начало, и что акции будут повторятся, пока Раанана не "очиститься от леваков". Один в один, как террористы Нухбы 07/10.

Вот таких патриотов создал Ликуд. Впрочем мы не раз писали о лицемерии националистов. Нападать на граждан Израиля, евреев в том числе, в синагоге да еще и осквернять день памяти павшим. Это не просто антисемитизм, это террор.

Гражданская война началась.

🇮🇱🇮🇱🇮🇱

Подписывайтесь 👇🏻
Гражданский протест

Лицемерие правых политиков и соответственно правой сетки блогеров, их прикрывающих, поражает. Особенно в канун Дня памяти жертв войн и терактов, и Дня независимости. Ещё и перед лицом крупнейших пожаров в стране.

Каждый год у нас пожары, каждый год оказываемся не готовы. Оно и не удивительно, ведь у пожарной охраны известные проблемы с организацией и финансированием, о чем СМИ часто писали. Однако конечно проще перевести стрелки на Хамас и палестинцев, чтобы оправдать неготовность Израиля к экстремальной погоде. Достаточно выводов из пожаров с 44 погибшими на горе Кармель в 2010, видимо, не было сделано. Хотя госконтроллер тогда возложила ответственность на министров финансов, МВД, и премьера Нетаньяху за этот провал.

Разговоры про "огненную интифаду" правые политики запускали и в 2017, например. В итоге, тогда из десятков задержанных только одному предъявили обвинение в умышленном поджоге. Тут стоит отметить, что поджоги обычное дело многие годы в конфликте с палестинцами, но тут обе стороны участвуют. Еврейские поселенцы активно весь этот год устраивали погромы, жгли поля, машины, дома и мечети, но про это политики молчат. В 2015 вообще было громкое дело о поселенцах, которые сожгли палестинскую семью. Ну и конечно, со стороны палестинских террористов подстрекательства тоже хватает. Хамас активно призывает поджигать Израиль.

Правительству и их медиа-сетке проще стрелки переводить на Хамас за все: рост цен, пожары, дипломатические провалы, проблемы внутренней политики. Только вопросы недофинансирования, безответственности, неподготовленности, продвижения назначенцев это не решает. Такие вещи характеризуют правление Нетаньяху, и были видны как на Кармеле, на Мероне, так и 7 октября.

Единственный план Израиля на Газу — апартеид?

Вчера правительство Израиля объявило о расширении операции в Газе. Как прокомментировал решение Нетаньяху, цель операции – устойчивое присутствие в Секторе или, как это гораздо честнее называют его партнеры по коалиции – оккупация. По существу, значительная часть Газы и так находится под контролем израильской армии и, соответственно, оккупирована. Принципиальная разница, однако, состоит в том, что военный контроль Сектора теперь официально объявлен одной из целей войны и как утверждает во всяком случае часть правительства (тогда как другая часть правительства это не оспаривает) – эта цель по важности превосходит освобождение заложников. Я выделю два важных обстоятельства этого изменения: этическое и политическое.
Год назад я писал, что согласно наиболее популярным академическим представлениям о пропорциональности боевых действий, война в Газе несправедлива. Так это было год назад и с каждым месяцем это звучит как всё менее корректное определение того, что всё больше экспертов описывают как геноцид. Вопрос о том, попадает ли происходящее в Газе под определение геноцида – находится вне моей компетенции, но абсолютно точно, что людей погибло чрезвычайно много и значительная часть из них мирные жители. Повторю, что представления о пропорциональности в войне подчинены предполагаемым её последствиям. Так как теперь главной целью войны была объявлена оккупация, становится едва возможным утверждать, что громадные человеческие жертвы чем-то оправданы. Хотя теоретически оккупация может быть наименьшим из зол, в существующих политических обстоятельствах это маловероятно.

Во-первых, установление военного контроля вряд ли дастся легко. В Газе всё ещё находятся тысячи вооружённых боевиков. Если они не сложат оружие, чего до сих пор не происходило, бороться с ними придётся долго и в тех непростых условиях, когда технологическое превосходство Израиля будет давать только ограниченный эффект. Будут погибать солдаты. Когда вооружённые формирования находятся в подполье, особенно если они пользуются даже сдержанной популярностью у местного населения, с точки зрения оккупирующей силы потенциальным боевиком может быть каждый. Помимо этого, единственными официально озвученными планами на Газу после установления там военного контроля до сих пор были только депортации местного населения, что как я уже писал невозможно, а также создание в Газе еврейских поселений. Поселения неизбежно подразумевают установление в Секторе политической системы наподобие Западного берега – что, если перестать рассматривать положение как временное, по существу является апартеидом (про различие оккупации и апартеида). Однако даже без поселений у Израиля нет адекватных инструментов долгосрочно управлять Газой без постоянного кровопролития. Во-первых, любой палестинец будет рассматриваться как потенциальная угроза. Во-вторых, устройство Израиля не позволяет интегрировать палестинцев даже на уровне выдачи ВНЖ как в Восточном Иерусалиме: это поставит под угрозу еврейский характер Израиля, что является ведущим институциональным принципом государства, и экономику, которой придётся справляться с учинённой разрухой. Единственным реалистичным вариантом управления Газой останется апартеид. Альтернативой могла бы быть передача контроля третьей стороне или создание независимого палестинского государства, но за полтора года войны правительство не дало ни одного сигнала, позволяющего утверждать, будто этот вариант они всерьёз рассматривают. В действительности есть множество вариантов, отличных от апартеида, которые как можно спекулировать, являются *настоящими* планами Израиля относительно Газы. Вместе с этим, если единственное о чём правительство *по-настоящему* говорит это оккупация и поселения, к чему спекуляции?

Является ли вероятный апартеид справедливой военной целью – вопрос риторический. Сделает ли это нашу жизнь безопаснее — я не очень понимаю как

🙌🏼 Прошли две поездки в Хеврон с Breaking the Silence и переводом на русский в моем исполнении 🙌🏼

Во мне так много благодарности к вам ко всем. За 60 репостов. За готовность приехать, несмотря на отмененные рейсы, ночные рабочие смены и ультра ранний подъем из Хайфы и Иерусалима. За готовность впустить в себя сложные истории и дать им место в голове и в сердце. За готовность меняться.

На второй экскурсии была моя мама, и она сказала, что я не могла найти варианта лучше, как объяснить ей мои взгляды. Кажется, лучшего фидбека не могло быть.

Скоро мы организуем показ фильма про Хеврон с субтитрами на русском (спасибо ребятам из Хайфского киноклуба) и дискуссией с режиссером после фильма. Совсем скоро напишу все детали.

Напоминаю, что вы тоже можете организовать поездки и встречи с Breaking the Silence на иврите или на английском. Связь с ними по почте на сайте или через нашего экскурсовода.

Что такое Точка встречи?

Точка встречи — это пространство, где мы будем рассказывать на русском языке о том, что сами хотели бы узнать раньше, а также искать новые вопросы и ответы вместе с вами.

Мы появились как независимый подпроект Омдим Беяхад — большого израильского движения, которое объединяет еврее:к, палестино:к и людей с другими идентичностями для борьбы за мир и социальную и экономическую справедливость, а также для борьбы против неравенства, оккупации и расизма. Мы также стали партнерами Роза Медиа — медиа-платформы Омдим Беяхад.

Что мы планируем делать в Точке встречи?

👥 Рассказывать про интересные НКО и инициативы, к которым можно присоединиться, а также пространства, где можно найти единомышленни:ц.
📝 Мы планируем писать свои и переводить уже существующие на других языках тексты.
🗣 Организовывать лекции и дискуссии с израильскими и палестинскими спикер:ками с переводом на русский язык.
🎥 Переводить субтитры фильмов на русский язык и устраивать кинопоказы с последующими дискуссиями.

Кто мы такие?

Русскоязычные израильтян:ки, родившиеся здесь и приехавшие в Израиль в разные годы. Маша, Женя и Йони представились в постах выше, а другие участни:цы предпочли остаться анонимными.

Во что мы верим?

👉🏼 Мы верим, что осознанные перемены начинаются со знаний, а понимание логики разных акторо:к помогает видеть сложность мира и преодолевать упрощения и предубеждения.
👉🏼 Мы верим, что каждый человек заслуживает равных прав, возможностей и уважения, и выступаем против дискриминации.
👉🏼 Мы верим, что не стоит осуждать других за наличие или отсутствие какого-либо жизненного опыта.
👉🏼 Мы придерживаемся принципа ненасильственного сопротивления, верим в диалог, дипломатию и сотрудничество и готовы поддерживать на пути переосмысления и отказа от насилия.
👉🏼 Мы верим, что нам необязательно иметь одинаковые политические взгляды по всем вопросам, если мы совпадаем в фундаментальных гуманистических ценностях.

Канал Точка встречи — следите за обновлениями
Чат друзей и союзников — вступайте, если готовы помочь

Подгон от Андрея.
QR для подачи заявки на участие в защитном присутствии вместе с правозащитниками, когда мирных палестинцев защищают израильские или международные активисты. С октября 2023 произошло более 1800 атак ультраправых поселенцев, при попустительстве армии и полиции. Правое правительство и поселенческие группы целенаправленно провоцируют насилие на Западном берегу, превращая регион в пороховую бочку. Участие в защитном присутствии помогает лучше ознакомиться с ситуацией на земле, увидеть мирных палестинцев, сотрудничающих с израильскими активистами, предотвратить нападения и провокации ультраправых, так как те редко решаются нападать на израильских граждан или иностранцев, а также это помогает показать палестинцам, что есть другие типы израильтян и евреев, помимо силовиков и поселенцев.
Поездки организуются практически ежедневно, есть подвозки. Риски нападения правых, конечно, есть, но они редко когда готовы заходить дальше ругательств в случае с израильтянами.

Я думаю, что многие знакомы с Ханной Арендт - еврейской исследовательницей тоталитаризма, наиболее известной своей книгой о Холокосте и банальности зла. Она поддерживала сионистское движение долгое время, однако со временем изменила свои взгляды из-за роста влияния экстремистских кругов в сионистской среде, а также из-за последствий войны в 1948 и изгнания палестинцев. Ключевым текстом, в котором она с позиции специалиста пишет об арабо-израильском конфликте, является статья "Peace or Armistice in the Near East?", написанная в 1950. Её нет в открытых источниках, поэтому я сделал свою пдфку со скринами.

Это важный текст для нашего времени, так как многие тенденции прошлого проявляются и в текущей войне в Газе, которая в некоторых элементах уже превосходит события Накбы в 1948.

Арендт пишет, что мир жизненно необходим для Израиля, и достичь его возможно лишь через мирные переговоры. По ее мнению, изначально евреи и арабы в Палестине находились в своих пузырях, и больше были заинтересованы в коммуникации с британской колониальной администрацией, отстаивая свои интересы, чем в изучении друг друга. Поэтому евреи проглядели растущий антиколониальный сентимент, а арабы игнорировали рост еврейской миграции и экономические успехи иешува. После ухода британцев Израиль без мирного решения оказывает в роли маленькой Спарты, зависящей от постоянной военной мобилизации населения и поддержки американского еврейства. Для арабов же сотрудничество с Израилем становится критическим с точки зрения адаптации к современной экономике и западным методам ведения хозяйства, а анти-западный ресентимент лишь затормозит развитие региона.
Надежного мира можно достичь лишь путем компромиссов и переговоров. Никакие программы и решения извне тут не помогут, так как обе стороны регулярно отклоняли предложенные внешние варианты как антиеврейские/антиарабские. Одна сторона не хотела признавать возможность независимого Израиля, другая - существования палестинцев как отдельной общности.

Арендт обращает внимание как изменилась риторика израильских лидеров. Военные победы окрылили их, хотя они не дают финального решения. Те же люди, что раньше говорили о бедственном положении евреев и необходимости справедливости в их отношении, теперь говорят о праве сильнейшего, военной необходимости, и отрицают любой компромисс. Тут же она подчеркивает, что арабские поражения в корне не меняют подхода к отношениям с Израилем, арабы берут упрямостью, а также пропагандой, преувеличивая стоящие за еврейскими успехами силы. Она пишет про основные аргументы двух сторон в этой ситуации: евреи считают, что вся мировая цивилизация обязана им за 2 тыс. лет преследований и Холокост, а арабская сторона говорит о том, что преследования одного народа не дают ему право угнетать другой. При этом, по ее мнению, обе позиции игнорируют причинно-следственные связи и реальную ситуацию на местах.

Война в 1947-1948 показала насколько два народа далеко друг от друга, несмотря на десятилетия ежедневного взаимодействия. Обе стороны видели лишь фантомов, отражающихся в их собственных идеях, не воспринимая своего соседа в виде конкретного живого существа. Более того, в те годы арабские и еврейские экономические сектора были практически герметичны. Еврейская экономика полагалась на еврейский труд и американские деньги, в первую очередь. Еврейско-арабское сотрудничество было минимальным. Израильский эксперимент удавалось осуществить благодаря поддержке мирового еврейства, а забота об улучшении арабского уровня жизни носила исключительно гуманитарный характер. Притом высокотехнологичный характер еврейской экономики лишал возможности трудоустройства местных жителей, которых обошла индустриализация. Примитивная арабская экономика оказалась подавлена, в местных зародился мощный ресентимент на фоне успехов чужаков. И это, по мнению Арендт, был запланированный сионистскими лидерами курс развития. Еврейско-арабское экономическое сотрудничество никогда не ставилось во главу угла.

Фокус сионизма был исключительно на евреях, поэтому основное направление усилий просто игнорировало нужды местных, руководствуясь лозунгом "Земля без народа — для народа без земли". Арендт подчёркивает основное отличие сионизма в Палестине от типичного колониализма: идеология подразумевала поддержку еврейского труда, а не эксплуатацию местного арабского. Игнорируя капиталистические и колониальные догмы, сионисты должны были воспитать и задействовать дорогую собственную рабочую силу, не используя доступный дешевый арабский труд. Как пишет Арендт: "быть против капитализма означало быть против арабов".

К тому же и британцы, вопреки обещанию подготовить институты самоуправления, больше были заинтересованы в политике "разделяй и властвуй", не инициируя сближение народов со своей стороны, не создавая совместных органов управления. В такой системе у евреев сформировалось с одной стороны романтическое восприятие экзотики арабского традиционного уклада, а с другой стороны - арабов как не имеющего практической важности отсталого населения. Местные же арабы воспринимали евреев как пришельцев из сказки, в лучшем случае, из-за различий в культуре, уровне жизни и технического прогресса, или как объекты для грабежа, в худшем случае. Также арабы неверно поняли характер израильского эксперимента, основанного на романтическом национализме, искусственной трансформации региона и опоре на трудовые профсоюзы, сравнивая его с классической западной колонизацией.

В статье, однако, приводятся и примеры, когда сионистские лидеры пытались договориться с арабами: встреча в 1913 в Дамаске, договор о дружбе 1919 с королем Сирии Фейсалом, еврейско-арабская конференция в 1922, переговоры с Верховным арабским советом палестинцев в 1936, затем спустя несколько лет переговоры с египтянами. В 1945 секретарь Лиги Арабских Государств даже говорил о том, что арабские страны готовы к признанию Палестины домом для еврейского народа. Все эти переговоры велись с элитами, массовой народной поддержки у каких-либо уступок евреям, конечно, не было. Однако в итоге все это разбилось о факт игнорирования сионистским движением подобных начинаний, как только удалось заручиться имперской поддержкой (турецкой или британской). Далее Ханна Арендт отмечает, что существовали и группы, выступавшие за кооперацию с арабами. Особенно в среде Еврейского университета и киббуцников. Она называет организации Брит Шалом и Ихуд, созданные президентом университета И. Магнесом, а также Ха-шомер Ха-цаир из киббуцной среды, как основных проводников идеи сотрудничества между народами.

Весь этот клубок противоречий вполне предсказуемо приводит к войне. Самое серьезное, что произошло по итогам этой войны - появление новой категории арабских беженцев, рассеянных по всему миру, так как политика (насильственного) трансфера и запрета на возвращение была вполне осознанной. Выбор сионистского руководства действовать силовым путем лишь подтвердил недоверие арабской стороны к сионизму, который виделся как колониальный проект, нацеленный на завоевание и изгнание. Арендт цитирует Х. Вайцмана в этой ситуации: "евреи опасны не потому что эксплуатируют феллахов, а потому что не эксплуатируют". Исключение арабского труда из израильской экономики помогло легко осуществить массовое изгнание. Либералы по всему миру были шокированы произошедшим, ведь еще недавно еврейское руководство само говорило о важности справедливости и гуманизма.

Подытоживая, как решение проблемам Ближнего Востока, Арендт высказывается в пользу федерализации, чтобы избежать балканизации. Притом федерация эта должна быть общерегиональная, включающая в себя Турцию, Израиль, Ливан, Иран. А на пути к подобной федерации, Палестинская конфедерация с общей столице в Иерусалиме могла бы быть первым этапом. Одной из важнейших задач подобной федерации является создание экономического базиса для существования Израиля и интеграции его в региональную структуру. Балканизация, милитарзация, агрессивный национализм будут лишь препятствием для долгосрочного развития двух народов.