Фейк: У России заканчиваются танки, пишут оппозиционные телеграм-каналы.
Правда: Если верить этим ресурсам, то у России должно было закончиться все еще два года назад. В этот раз на вид ставится тот факт, что по Красной Площади в Москве на Параде Победы проедут не все образцы техники, которые состоят на службе у ВС РФ.
Мы периодически разоблачаем подобные вбросы. Если говорить о танках, то их производят порядка сотни в месяц. Только за 2023 год российская промышленность передала военным порядка 1530 танков. Среди них – новые Т-90М и модернизированные Т-72БЗМ и Т-80БВМ.
Россия также успешно модернизирует старые образцы бронетехники и производит новые машины. Например, бронемашины БМП-3 — около 60 машин в месяц. В нашем военном канале «Война. Без фейков» мы подробно рассказывали о том, что умеет обновленная машина.
Нам в свою очередь интересно, каким образом российские военные умудряются добиваться успехов на линии боевого соприкосновения, если техника у нас заканчивается с регулярностью несколько раз в месяц?
Фейк: У России заканчиваются танки, пишут оппозиционные телеграм-каналы.
Правда: Если верить этим ресурсам, то у России должно было закончиться все еще два года назад. В этот раз на вид ставится тот факт, что по Красной Площади в Москве на Параде Победы проедут не все образцы техники, которые состоят на службе у ВС РФ.
Мы периодически разоблачаем подобные вбросы. Если говорить о танках, то их производят порядка сотни в месяц. Только за 2023 год российская промышленность передала военным порядка 1530 танков. Среди них – новые Т-90М и модернизированные Т-72БЗМ и Т-80БВМ.
Россия также успешно модернизирует старые образцы бронетехники и производит новые машины. Например, бронемашины БМП-3 — около 60 машин в месяц. В нашем военном канале «Война. Без фейков» мы подробно рассказывали о том, что умеет обновленная машина.
Нам в свою очередь интересно, каким образом российские военные умудряются добиваться успехов на линии боевого соприкосновения, если техника у нас заканчивается с регулярностью несколько раз в месяц?
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
