продолжение

‼️Третье – все эти перегрузки от безысходности. Непонимания целей и задач школы. Нынешняя система образования (гумбольдтовская модель) сложилась около 150 лет назад. Ее основой было образовательное учреждение, а главным модулем классно-урочная система, предусматривающая и все остальное - сетки часов, отбор преподавателей, очные экзамены, определенный принцип зачисления. Эта система образования создавалась под начинающуюся во второй половине XIX века промышленную революцию, успех которой и должна была обеспечить. Суть ее в том, за 4-7 лет человек овладевал базовым набором знаний, который должен был его кормить потом всю жизнь, то есть не было необходимости учиться дальше. Знания менялись медленно, что хорошо видно по времени использования учебников – один учебник мог использоваться 30-50 лет.

Заказчиком образования было государство. Оно же определяло цели ученика – в 1960-х все хотели стать космонавтами, учеными, профессионалами в своей области, в том числе рабочей. Вспомните фильмы. Сегодня ядром образовательной системы становится индивидуальная образовательная программа, а учиться можно где угодно и как угодно. То есть определяет выбор образования сам человек. Он сам выбирает сферу деятельности и сам извлекает из этого прибыль.

Сегодня государство никаких императивов и целей не предлагает. Делай что хочешь. Единственное исключение – СВО, которая предложила становиться военным (сфера очень широкая). В то время как зависимость выбора общества от выбора государства сохранилась. Простой пример – как только государство несколько лет назад активно заговорило о роли и важности истории, начались мероприятия, проекты и пр. – в нашем университете был отмечен экспоненциальный рост (в три-четыре раза против прежних показателей) поступающих на историческое отделение. Поэтому и школа не знает, на что ориентировать школьника и валит им на голову все подряд – авось выберутся из под этой горы живыми и разберутся.

Не в силах понять что либо, замороченные родители надеются, что школа понимает, что делает. В итоге растет, в терминологии Р.Салецл, «интерпассивность» общества – очень распространенное нынче явление, когда человек как бы перепоручает прямо или косвенно вместо себя кому-то другому возможность отвечать, понимать, сознавать и даже наслаждаться. В узком смысле, как считает Салецл, это выражается в том, что человек скачивает фильм на флешку, но не смотрит его. То есть смотреть фильм перепоручается флешке. И так далее. В глобальном смысле государству перепоручается забота о твоем благополучии, журналистам перепоручается смотреть события и понимать их, соцсетям перепоручается свобода и ответственность.

‼️Четвертое. Перегруз школьников есть наглядное следствие работы «общества потребления». Надувание роста потребления знаний работает по тем же принципам, по которым работает модный бутик – человеку объясняли, что «все это», все эти сведения, даты, таблицы и формулы ему очень нужны, но не объясняли, зачем. Но главное – чтобы ты потребил (купил). Но сейчас наступил кризис перепроизводства - потребление знаний (в значительной степени не несущих в себе ничего практически полезного и применимого) в прежнем виде оживить не больше не удается, а ничего нового не придумано.

Соответственно, учеба превращается в рутину и барщину. Однако система производства знаний упорно продолжает работать, причем работать почти вхолостую - более 80 процентов публикуемых сегодня научных статей не содержат ничего нового. Разобраться в этом потоке почти невозможно, поэтому опять же просто валят и валят – глядишь, где-то пригодится. Как в некогда популярной песне:

Помню школьную скамью до сих пор её люблю
Буду помнить её что бы не случилось
Помню есть поэт Гомер, помню у равно и эр
Это круто мне по жизни пригодилось.

Изменить тут, думаю, ничего нельзя - придется вообще изменить всю школу. У государства для этого возможностей нет. Поэтому решить этот вопрос могут только сами родители.

И только они.

Не перепоручая никому.

Как у Аркадия Райкина: «есть вещи, которые нужно делать лично. Даже при наличии здорового коллектива».

В этих нескольких фразах - весь частушечник, иноагент и просто графоман Быков.

Это финал его жирной, как все его опусы, книги о Горьком.

Доедающие этого дохлого слона (интересно, сколько их, прочитавших) на последней, 348 странице видят школьный совет читать Горького и слышат грозное, неоспоримое:

«Хватит спрашивать себя, был ли Горький? Он был».

Да никто и не спрашивал, все и так знали, что был, но вот Быков взял и доказал наконец.

Можно вздохнуть с облегчением.

Можно лишь представить, сколько страниц у Быкова займёт доказательство того, что Пушкин тоже был. Тысяч десять, не меньше.

Мне очень жаль комитет по вручению Шнобелевских премий - их лучший номинант погибает в безвестности.

А в целом перед вами точная, выверенная схема всей современной (теперь это и «патриотическая») литературы.

Необъятная куча неатрибутируемой в привычных литературных категориях галиматьи без стиля, языка, сюжета, идеи, но густо приправленная матом, мордобоем, изгаженными классиками, бандюками и наркоманами (а теперь ещё и кличами «Ура!» «Гойда!»). Все это жирно, смачно, щедро, как оливье майонезом, залито личной литературной бледной немочью и творческим бессилием.

Но что бы это ни было и о чем бы ни было, оно всегда кончается вот таким бедненьким, простеньким аксиоматичным утверждением, что «в стае жить плохо, а вне стаи хорошо», «делать птичкам скворечники лучше, чем варить одноклассникам мефедрон», «лучше синица в руках, чем утка под кроватью».

И вот это числилось знатоком литературы, гудело из всех розеток, шевелилось под всеми обоями, в школе «преподавало», строчило страшной толщины кирпичи, страдая от ураганной формы логореи.

И кто - то это даже читал и слушал, вот ведь как. Диво просто. Хотелось бы их спросить - ну как? Понравилось? Обогатились? Развились? Продвинулись? И ни разу околпаченными дураками себя не почувствовали? Ни разу?

А ведь мы уже 20 лет назад предупреждали, кто это. И что это.

Среди многих причин мирового кризиса, который мы сейчас переживаем, следует также назвать и кризис элит. Понятие это очень размытое, но в общественном сознании ими принято считать сообщества людей, прежде всего, с большими деньгами и из самых разных сфер власти. Эти люди принимают ключевые решения (правильные или неправильные) и эффект от последних заметен в масштабах регионов, стран и всего мира. К элитам, к сожалению, сегодня уже нельзя отнести тех, кого ранее было принято называть «интеллектуальной элитой».

Откуда этот кризис? Дело в том, что «потолок возможностей» для элит, обладающих огромными состояниями, давно достигнут, а поскольку расти дальше нельзя, начинается, как и в природе, уродливое искривление. Как то один очень состоятельный человек в частном разговоре сказал: «после миллиона долларов перестает расти благосостояние». И тут же пояснил: «ты ходишь в самый дорогой ресторан, но дороже при всем желании нет. Ты покупаешь самую дорогую машину – дороже нет, так как за пределами высшей цены начинаются только чистые понты и бессмысленные примочки. Самые дорогие вещи – дороже нет, ибо опять же за пределами определенной цены начинается откровенный и вульгарно-пошлый маразм типа золотых унитазов. Все, это тупик».

И никакие деньги не дают внутренней свободы, не расширяют пространство личности, не воспитывают вкус. Мало того, большие деньги начинают рождать дискомфорт. Машин 30 штук, но при всем желании невозможно физически ездить одновременно сразу хотя бы на двух. Комнат 1800, но жить, как ни верти, получается только в трех-четырех. Не говоря уже о том, что всю эту современную пластиковую телекрасоту тебе делают чужие люди по чужим эскизам, образцы для которых берутся, как правило, из интерьеров дорогих западных гостиниц, которых заказчик насмотрелся, разъезжая по заграницам, а по дворцам-музеям он не ходит. И, что не менее важно, миллионы и даже миллиарды не гарантируют долголетия и здоровья – пример Стива Джобса весьма нагляден.

Дальше начинаются муки, которые 80 лет назад уже испытал Остап Бендер: «Что ж теперь делать? — размышлял он. — Как распорядиться проклятым кушем, который обогащает меня только моральными муками? Сжечь его, что ли?.. Хотя нет, глупо. Жечь деньги — пижонство! Гусарство! А что я могу на них сделать, кроме нэпманского жранья? Дурацкое положение!»

В итоге избыточные деньги начинают уничтожать, возвращая свое болезненно вспухшее состояние к тому, которое хоть как-то можно освоить и осмыслить в рамках неистребимого кухонного менталитета площадью в три квадратных метра. Для уничтожения излишков успешно сложилась целая индустрия - сверхдорогие курорты, жирные казино, трюфеля за 50 тысяч евро, шедевры Херста и Бойса, «Мерседесы" в стразах и еще многое другое, позволяющее успешно провести финансовую липоксацию. В самом лучшем случае часть излишков раздают нищим, сочувствуя бедности, но не бедным.

Еще одна очень серьезная проблема. После преодоления планки того самого условного миллиона исчезает разница между просто богатым и сверхбогатым. В результате у сверхбогатых возникает желание любой ценой продемонстрировать свою исключительность, оторваться от наседающих на пятки «плебеев», что приводит к очередным эксцентричным выходкам типа авторучек и запонок за десятки миллионов, айфонов и бюстгальтеров в бриллиантах, но не более того.

Кризис, в который погрузился мир, поставил всех этих людей в еще более сложное положение. Не имея ничего, кроме денег, они зарабатывают и производят только деньги. Для этого снимаются все ограничения (прежде всего, моральные, а это значит, что начинают грабить неимущих), включается настрой только на спекулятивную (даже не рыночную) прибыль, как у носовского Скуперфильда. Никто в ситуации кризиса не хочет рисковать и вкладывать во что-то перспективное и, особенно, долгосрочное – прибыль должна быть максимальной и получена в максимально короткие сроки. А такая прибыль обычно получается только путем грабежа и спекуляций. Не случайно главным субъектом мирового финансового рынка сегодня стал финансовый спекулянт.

Именно поэтому сегодня доходы элиты возникают, главным образом, в результате изъятия различными способами денег у менее обеспеченных слоев. В крупнейших странах старого света вводится политика «жесткой экономии», вызывающая постоянные забастовки, режутся зарплаты, исчезают пособия. «Как же это так, – недоумевают исследователи Д.Хиз и Э.Поттер, - мы в состоянии производить столько богатства и в то же время не можем обеспечить сколько-нибудь заметные улучшения в плане жизни людей? Мы постоянно слышим о том, что как общество мы больше не можем позволить себе иметь бесплатную медицину и бесплатное образование. Но если мы не можем позволить это себе сейчас, то как же мы могли пользоваться этими благами тридцать лет назад, когда страна производила вдвое меньше? Куда же деваются деньги?»

Понятно, куда. В явление, которое Н.Гринвич (республиканец и некогда кандидат в президенты США) точно обозначил, как «кумовской капитализм». То есть деньги общества тратятся богатыми на спасение друг друга. Для того, чтобы не возникло недовольства, на Западе быстро подводят базу под «генетическую нищету» (уже и термин есть) – можно посмотреть хотя бы «Законы Грэйс». С помощью этого термина объясняют генетическую предрасположенность к бедности, чтобы поменьше протестовали. Кроме того, так проще сохранить свой круг.

Что происходит в результате?

Раскол в самой элите. Сверхбогатые начинают схлопываться, создавать узкий круг «своих», который строго блюдет границы. То есть возникает «элита элиты», которой приходится выдерживать атаки элиты, которая помельче, но весьма многочисленна. Еще одна проблема - вставшая на путь накопления «элита» перестает, по сути, отличаться от обывателей, которые тоже только копят.

Кроме того, накопляющая, а не рискующая элита перестает быть элитой. Элита это те, кто дает гарантии, не имея для себя никаких гарантий. То есть те, кто не боится рисковать. Элита также это те, кто умеет находить выход из безвыходных положений и указывать этот выход остальным.

Сегодня мировая элита открыто демонстрирует свою растерянность от непонимания происходящего. И растерянность эта возникает не только потому, что происходит то, что происходит. Мировая элита не понимает главного – как сделать так, чтобы количество денег было пропорционально количеству счастья.

Уже 15 лет назад западные социологи и экономисты пришли к выводу, что когда валовой внутренний продукт достигает примерно 10000 долларов на душу населения, дальнейший экономический рост уже не приводит к росту среднего уровня удовлетворенности жизнью. Мало того, в последние годы намечается явная тенденция к падению удовлетворения от жизни. В стройно отлаженной схеме возникла непредвиденная деталь – рост количества материальных благ оказался прямо пропорционален количеству времени и сил, затрачиваемых на их получение, постоянная боязнь отстать от моды и от времени порождала все большее количество стрессов.

А если учесть, что наращивание потребностей и их удовлетворение неизбежно наращивало безработицу, ликвидировало гарантии занятости, углубляло социальное неравенство и уродовало окружающую среду, то в конечном итоге недовольных жизнью в обществе стало меньше, чем довольных, что неизбежно ставит вопрос об эффективности прежней системы.

А если представить разрыв между суммой в 10000 долларов и суммой в 70 миллиардов, а потом вспомнить о том, что уровень удовлетворенности жизнью и там и там одинаков… Психологическая катастрофа и вопросы «в чем смысл жизни» и «есть ли Бог» неминуемы.

В результате всех этих (и не только этих) вещей происходит то, что происходит. Элита перестала принимать ключевые решения. Все чаще приходится слышать «мы не можем ничего изменить, нам остается следовать за прогрессом». Мало того, исчезновение из системы мировых взаимоотношений дипломатии, закона, религии, на место которых приходит насилие и только насилие, свидетельствуют о том, что элита, слабея, исключила из своего обихода демократию, средства убеждения, настоящую конкуренцию, желая отсрочить свой собственный крах любой, самой дорогой, ценой.

«Ребята на фронте защищают гражданское население как раз для того, чтобы оно и жило своей жизнью. Никто не отменял ни праздники, ни дни рождения, ни свадьбы. Такие же вопросы задавали восемь лет до начала СВО, когда мы на фронте воевали, а в центре Донецка люди кушали в кафе. Но ради этого мы и воюем».

Артем Жога, командир батальона «Спарта», герой ДНР, полномочный представитель Президента России в Уральском федеральном округе.

Может, прислушаться, наконец, к командиру, участнику СВО?

И оставить эту военблогерскую дурь с запретом праздников, улыбок и прочего.

Тем более, что это уже все было в «Капитане Крокусе»:

«Итак, запомните. Смех, а тем более хохот запрещены, ликвидированы, уничтожены, изъяты и осуждены раз навсегда. Все носители или распространители этой заразы будут беспощадно очучеливаться».

Пора остановиться.

Петерсон, начальник поезда Троцкого, в тяжелом 1919 году лечил себя и семейство от желудочных заболеваний исключительно «заграничным шампанским».

И всем рекомендует надежное лекарство.

Так то вот.

У артиста Владимира Машкова – день рождения.

Мое «знакомство» с ним произошло почти 30 лет назад, когда я впервые попал в «Театр Табакова» на Чаплыгина. Тогда никто об этом театре не знал и билеты на спектакли можно было свободно купить в театральных кассах метро. И я купил в театральной кассе на «Пушкинской» билет на спектакль «Матросская тишина».

Пошел. Вышел потрясенный. И стал ходить как на работу на все их спектакли. И водить своих студентов (это стало традицией). «Обыкновенная история», «Затоваренная бочкотара», «Билокси-блюз», «Норд-ост» и другие… Каждый спектакль я смотрел несколько раз и каждый раз как в первый. В них играли тогда еще никому не известный Евгений Миронов и Александр Марин, и легендарная Мария Миронова, играл и сам Табаков. Если спектакль был 31 декабря, Табаков являлся лично (он жил в этом же доме) и поздравлял всех шампанским (маленький зал на несколько десятков человек).

Впечатления от спектаклей становились событием жизни, энергия, задор, веселье били через край, ощущение непосредственного участия в событиях (протяни руку – вот она сцена) – все это было настолько непохоже на то, к чему я привык на монументальных классических театральных сценах, что казалось чем-то нереальным.

Но «Матросская тишина» все равно была спектаклем, с которым ничего нельзя было сравнить. Машков в роли еврея-отца, пропойцы был и глубок и трагичен, а его голос словно играл отдельно, свою роль, создавая удивительный рисунок несчастного, пьяного провинциала, мечтающего об одном – увидеть своего сына со скрипкой в руках на сцене.

Финальная сцена спектакля, в которой расстрелянный немцами отец является к умершему от ран сыну, не оставляла равнодушным никого. Потом этот спектакль воплотился в фильм «Папа» - редкий среди мусора тех лет фильм, который хотелось пересмотреть. К счастью, тот спектакль с Машковым записан и есть на ютубе.

Машков – актер. Настоящий. Которых сегодня так мало.

С праздником.

Какой-то эмоциональный у меня сегодня день получается. Возможно, я уже надоел моим уважаемым читателям. Но, рискуя вызвать ваше раздражение, все же позволю себе поразмышлять еще об одной проблеме.

Немцы тут заявили о закрытии корпункта Первого канала и высылке журналистов.

Ожидаемо, в наших пабликах запестрели советы, как мы в ответ должны симметрично ответить/выслать/закрыть…. итпитд.

Но меня формула симметричности бесила всегда и злит сейчас.

Для симметрии не нужен ум. Нужна лишь калька. Симметрия примитивна и скучна. Возможно в каких-то исключительных ситуациях без нее не обойтись, но точно не в этом вопросе. Тут хочется асимметрии. Очень. Чтобы задорно, с юмором и смыслом тыкнуть носом и показать, что мы умнее, лучше, а значит, и главнее!!!!

Что если в ответ на немецкую выходку, заявить, что мы асимметрично …. приглашаем как можно больше немецких журналистов работать в России?
Пишите, снимайте, общайтесь, несите наш тренд дальше.
Да, прийдется немного поработать и последить, чтобы не шалили и не гадили. Но оно того стоит.

Выслать/закрыть/запретить легко. А расширять базу партнеров сложно и лень.

Может пришла эпоха асимметрии?

(Ох и побьют меня сейчас) 😜

У нас исторически иначе.

«Что ты, что ты, брат, рехнулся? Слышите, слышите, господа, уж пистолет вздумал было всунуть в рот, а? Стыдись!

Все (приступая к нему). Что ты? что ты? Помилуй, что ты?

Швохнев. А еще и умный человек, из дряни вздумал стреляться.

Ихарев. Этак, пожалуй, вся Россия должна застрелиться: всякий или проигрался, или намерен проиграться».

Н.Гоголь. Игроки.

Не дай Бог у нас такие клятвы начнут давать.

Опустеют банки, районные и городские администрации, многие министерства. Некому станет работать.

Не надо так.

Во всей этой истории с возвращением так называемому государству Украина человеческого облика мне непонятно одно.

Вот такие сообщения

«СК возбудил уголовное дело по факту убийства мирных
граждан…», «СК возбудил уголовное дело по факту обстрела…»

Представьте себе июнь-август 1941 года. Идёт война, рвутся снаряды, падают бомбы, сражаются люди, а прокуратура рапортует: «Возбуждено уголовное дело по факту нападения фашистов на Брестскую крепость», «Возбуждено уголовное дело по факту убийства немцами советского офицера под Киевом», «Возбуждено уголовное дело по факту порчи колхозного имущества в результате поджога деревни карателями».

Подождите, против России пьяные хулиганы выпендриваются, шпана колбасится или все-таки вражеская армия воюет?

Помните бессмертный диалог Жеглова и Шарапова.

- На фронте с «языком» что делают коли он молчит?

- Как что? Как говорится, по закону военного времени...

- Правильно. А почему? Потому что он солдат вражеской армии, воюет с оружием в руках и вина его не требует доказательств, верно?

Правильно. Именно. Не требует доказательств. Врага уничтожают без суда и следствия, а победителей не судят. Война это особая территория, где отменяются привычные правила, единственное место, где разрешено убивать по праву сильного и убивать вообще. На войне правоту доказывают не в судебных прениях, а силой, ловкостью, умением. Победил – прав. Проиграл – не судьба. На войне сталкиваются громадные массы людей, пласты идеологий, устанавливается порядок вещей. Там нет преступлений против солдата, офицера, генерала – есть преступления против народа, государства, общества.

При чем тут уголовные дела? С их возбуждением борьба за свободу и жизнь наших людей на Донбассе превращается в хулиганство в подворотне. Какая-то гадина кого-то убила, да, ее нужно судить, но как этот суд восстанавливает социальную справедливость, историческую правду? Это ведь частность. А если уж на то пошло, то все должно быть комплексно, всесторонне, то есть придется после окончания военной стадии операции возбудить тысячи проверок по факту правомочности, законности применения оружия, о превышении/непревышении необходимой обороны.

Зачем эти уголовные дела?

Наша армия разве не докажет свою правоту иначе?

Докажет.

Как уже доказывала не раз.