Бывают книги, которые попадают не просто в сердце, а становятся «больной мозолью». Страшная штука, на самом деле, потому что за 2 секунды превращает меня из интеллигентной девицы в гопника из-за гаражей: это когда я узнаю, что кому-то книга не зашла, мне дико трудно удержаться в зоне вежливого молчания и из меня рвется быдловатое “Э, чо ты сказал? Слышь, сюда иди!”
С этим романом я прошла 3 стадии традиционных отношений: от первого свидания до штампа на бумажной странице в личной библиотеке.
🔹Недоверие После множества абьюзивных отношений с книгами, которые подло обманывали ожидания после первых 100 страниц (посмотри, какой у меня рейтинг, детка, с тобой точно что-то не так, если я тебе не нравлюсь, сходи к душнологу, проверься), трудно поверить, что ты уже на 172-ой и у вас до сих пор всё хорошо.
🔹Влюбленность У мозга наступил дофаминовый передоз от персонажей (ювелирная работа над каждым, от матери главной героини до ее собаки), сюжета (от него потряхивает, как от тока) и диалогов (наконец-то настоящая живая речь). Пульс учащенный, голова кружится.
🔹Я хочу от тебя новых книг! Самый ответственный момент - концовка. Умоляю, Омер, не слей ее! Ловлю себя на том, что от напряжения готова прослезиться прямо на улице, и нервно наматываю круги по району под аудиокнигу, потому что психовать сидя неудобно. Дослушала, вернулась домой и рухнула на диван без сил, но совершенно счастливая.
Вот так и появляются новые мозоли (во всех смыслах).
Бывают книги, которые попадают не просто в сердце, а становятся «больной мозолью». Страшная штука, на самом деле, потому что за 2 секунды превращает меня из интеллигентной девицы в гопника из-за гаражей: это когда я узнаю, что кому-то книга не зашла, мне дико трудно удержаться в зоне вежливого молчания и из меня рвется быдловатое “Э, чо ты сказал? Слышь, сюда иди!”
С этим романом я прошла 3 стадии традиционных отношений: от первого свидания до штампа на бумажной странице в личной библиотеке.
🔹Недоверие После множества абьюзивных отношений с книгами, которые подло обманывали ожидания после первых 100 страниц (посмотри, какой у меня рейтинг, детка, с тобой точно что-то не так, если я тебе не нравлюсь, сходи к душнологу, проверься), трудно поверить, что ты уже на 172-ой и у вас до сих пор всё хорошо.
🔹Влюбленность У мозга наступил дофаминовый передоз от персонажей (ювелирная работа над каждым, от матери главной героини до ее собаки), сюжета (от него потряхивает, как от тока) и диалогов (наконец-то настоящая живая речь). Пульс учащенный, голова кружится.
🔹Я хочу от тебя новых книг! Самый ответственный момент - концовка. Умоляю, Омер, не слей ее! Ловлю себя на том, что от напряжения готова прослезиться прямо на улице, и нервно наматываю круги по району под аудиокнигу, потому что психовать сидя неудобно. Дослушала, вернулась домой и рухнула на диван без сил, но совершенно счастливая.
Вот так и появляются новые мозоли (во всех смыслах).
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from ye
