В альманахе Alföðr опубликовано эссе редактора канала Максима Маковчика «Традиционное понимание нетрадиционного».
Эссе начинается с санскритского текста, перечисляющего «философию яванов» в ряду традиционных источников знания, таких как Ригведа и Артхашастра. Это выглядит очень необычно для ревнивых приверженцев любой из традиций с санскритом в качестве центрального языка (традиции Вед, буддизма, тантры и прочих) и особенно неприемлемо с эксклюзивистских позиций, которые, правда, в традициях этого спектра встречаются скорее редко.
Но всё же, сам вопрос «что значит традиционно, а что значит нетрадиционно», которому сложно существовать без Традиции в понимании Рене Генона, не является совсем простым для современного человека, а для человека внутри любой из традиций он скорее невозможен в такой формулировке. Какой смысл имеет этот вопрос для мирянина и монаха? Для омрачённого и реализованного человека?
Краткое эссе рассматривает этот вопрос и даёт на него некоторый ответ с изложенных позиций и из понимания автора.
В альманахе Alföðr опубликовано эссе редактора канала Максима Маковчика «Традиционное понимание нетрадиционного».
Эссе начинается с санскритского текста, перечисляющего «философию яванов» в ряду традиционных источников знания, таких как Ригведа и Артхашастра. Это выглядит очень необычно для ревнивых приверженцев любой из традиций с санскритом в качестве центрального языка (традиции Вед, буддизма, тантры и прочих) и особенно неприемлемо с эксклюзивистских позиций, которые, правда, в традициях этого спектра встречаются скорее редко.
Но всё же, сам вопрос «что значит традиционно, а что значит нетрадиционно», которому сложно существовать без Традиции в понимании Рене Генона, не является совсем простым для современного человека, а для человека внутри любой из традиций он скорее невозможен в такой формулировке. Какой смысл имеет этот вопрос для мирянина и монаха? Для омрачённого и реализованного человека?
Краткое эссе рассматривает этот вопрос и даёт на него некоторый ответ с изложенных позиций и из понимания автора.
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from ye
