А вот другая сторона мерзопакостности ПалМихалыча. Его отвратительное заукраинство – и репост одной из украинских помоек, уровня «Фёлькише Беобахтер». Нет, конечно, это не «Дер Штюрмер» (по уровню интеллекта не дотягивают), но всё же. 👇👇👇 11.6.5. Дна нет 423, 424, 425, 426, 427, 428 Весь Гельфанд здесь
А вот другая сторона мерзопакостности ПалМихалыча. Его отвратительное заукраинство – и репост одной из украинских помоек, уровня «Фёлькише Беобахтер». Нет, конечно, это не «Дер Штюрмер» (по уровню интеллекта не дотягивают), но всё же. 👇👇👇 11.6.5. Дна нет 423, 424, 425, 426, 427, 428 Весь Гельфанд здесь
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Anastasia Vlasova/Getty Images
from ye
