Моральная крыса

Мало кто готов поспорить с тем, что плагиат — это плохо. Но люди часто не согласны с тем, почему это плохо. У тех, кто верит в авторские права, нет проблем с тем, чтобы объяснить неправомерность плагиата. Но куда сложнее это сделать тем, кто в такие права не верит, и они часто апеллируют к тому, что плагиат — это ложь, а это плохо, независимо от существования каких-либо прав автора на продукт своего труда. Но действительно ли мы можем объяснить неправомерность плагиата через неправомерность лжи?

Кейс «Ножа» показывает, что это плохой способ объяснить, что не так с плагиатом. Ведь, строго говоря, автор-плагиатор никому не лжёт. Формально статья на «Ноже» — оригинальный текст, потому что её автор честно сам писал все её слова. При этом он никому не лжёт о том, что высказывает какую-то свою авторскую концепцию, он лишь умалчивает, где именно он эту концепцию подсмотрел. Он даже указывает ссылки на источники, правда, из-за незнакомства с ними неверно идентифицирует происхождение конкретных идей. Но он не лжёт намеренно на этот счёт, он сам искренне заблуждается.

Вообще всё, что может обеспечить запрет лжи в контексте авторских прав, это запрет на присвоение чужого авторства. Но ничего более. Это не запрещает плагиат в форме творческого рерайта, неуказание ссылок на источники и даже опубликование чужого текста при условии, что ему не приписывается никакое чужое авторство. Например, если бы «Нож» выложили оригинальный текст Соловьёва, но не стали бы указывать просто никакое авторство, то это не было бы ложью, но для тех, кому плагиат кажется неуместным, это тоже было бы неуместно. Будет верным сказать, что люди, которых реально заботит плагиат, верят в позитивное обязательство указания оригинального авторства, но запрет на ложь может обосновать лишь более слабое негативное обязательство не присваивать чужое авторство. Для обоснования первого же всё-таки требуется какая-то форма авторских прав.

Свои моральные интуиции можно проверить на дополнительных примерах. Представьте, скажем, философа, который написал и опубликовал большой текст про Куайна, но умолчал, что значительный процент этой работы — продукт обширных редакторских правок. Справедливо ли, что одному автору достаётся похвала за всю работу, если значительная часть сделана редакторами? Кажется, что нет, и эта несправедливость не сводится к простой нечестности, ведь по большому счёту вклад редакторов в каждый из текстов сам собой разумеется. Поэтому нельзя сказать, что кто-то именно лжёт, не договаривая степень этого вклада.

Еще один пример для проверки интуиций — издательство, которое начинает печатать и продавать фанфики с Фикбука, не уведомляя оригинальных авторов, хотя и указывая их на обложках. Здесь издательство точно никому не лжёт и даже не недоговаривает, но если вам кажется проблемой плагиат на «Ноже» (коммерческом ресурсе), то и попытка нажиться на продаже чужих работ не должна вас устраивать. В этом и прошлых примерах проблема не сводится к честности или её отсутствию, дело в том, кто пожинает плоды интеллектуального труда. Этой моральной проблематичности вполне можно подыскать аристотелианское истолкование.

С этой зрения, творчество — это практика, в которой люди реализуют особые эстетические и интеллектуальные блага. И у этой практики есть свои добродетели и стандарты совершенства. Справедливость требует от нас не просто быть честными в признании особого вклада некоторых людей в создание новых благ, но и выражения нашей особой признательности за этот вклад. Добродетельный человек не будет выдавать чужую работу за свою не только потому, что он честен, но и потому что он признаёт особые заслуги оригинального автора за его труд. Извлечение же выгод из чужого интеллектуального труда порочно даже тогда, когда не содержит никакой лжи. Просто потому что это несовместимо с процветанием и привнесением новых благ в этот мир. Это идёт вопреки самой логике творчества, это радикальный отказ от того, чтобы развивать совершенства своего характера, ради корыстной выгоды.

Telegram

здесь были драконы

Узнал сегодня, что журнал «Нож» в мае 2024-го года опубликовал текст, который в существенной степени является плагиатом статьи, которую Алексей Соловьев опубликовал у нас в Insolarance в 2021-м году. На деле там, по-видимому, заимствуются идеи и из других…

www.group-telegram.com/ye/MoralRat.com/298

3.1K viewsedited  Jun 29, 2024 at 11:42

Мало кто готов поспорить с тем, что плагиат — это плохо. Но люди часто не согласны с тем, почему это плохо. У тех, кто верит в авторские права, нет проблем с тем, чтобы объяснить неправомерность плагиата. Но куда сложнее это сделать тем, кто в такие права не верит, и они часто апеллируют к тому, что плагиат — это ложь, а это плохо, независимо от существования каких-либо прав автора на продукт своего труда. Но действительно ли мы можем объяснить неправомерность плагиата через неправомерность лжи?

Кейс «Ножа» показывает, что это плохой способ объяснить, что не так с плагиатом. Ведь, строго говоря, автор-плагиатор никому не лжёт. Формально статья на «Ноже» — оригинальный текст, потому что её автор честно сам писал все её слова. При этом он никому не лжёт о том, что высказывает какую-то свою авторскую концепцию, он лишь умалчивает, где именно он эту концепцию подсмотрел. Он даже указывает ссылки на источники, правда, из-за незнакомства с ними неверно идентифицирует происхождение конкретных идей. Но он не лжёт намеренно на этот счёт, он сам искренне заблуждается.

Вообще всё, что может обеспечить запрет лжи в контексте авторских прав, это запрет на присвоение чужого авторства. Но ничего более. Это не запрещает плагиат в форме творческого рерайта, неуказание ссылок на источники и даже опубликование чужого текста при условии, что ему не приписывается никакое чужое авторство. Например, если бы «Нож» выложили оригинальный текст Соловьёва, но не стали бы указывать просто никакое авторство, то это не было бы ложью, но для тех, кому плагиат кажется неуместным, это тоже было бы неуместно. Будет верным сказать, что люди, которых реально заботит плагиат, верят в позитивное обязательство указания оригинального авторства, но запрет на ложь может обосновать лишь более слабое негативное обязательство не присваивать чужое авторство. Для обоснования первого же всё-таки требуется какая-то форма авторских прав.

Свои моральные интуиции можно проверить на дополнительных примерах. Представьте, скажем, философа, который написал и опубликовал большой текст про Куайна, но умолчал, что значительный процент этой работы — продукт обширных редакторских правок. Справедливо ли, что одному автору достаётся похвала за всю работу, если значительная часть сделана редакторами? Кажется, что нет, и эта несправедливость не сводится к простой нечестности, ведь по большому счёту вклад редакторов в каждый из текстов сам собой разумеется. Поэтому нельзя сказать, что кто-то именно лжёт, не договаривая степень этого вклада.

Еще один пример для проверки интуиций — издательство, которое начинает печатать и продавать фанфики с Фикбука, не уведомляя оригинальных авторов, хотя и указывая их на обложках. Здесь издательство точно никому не лжёт и даже не недоговаривает, но если вам кажется проблемой плагиат на «Ноже» (коммерческом ресурсе), то и попытка нажиться на продаже чужих работ не должна вас устраивать. В этом и прошлых примерах проблема не сводится к честности или её отсутствию, дело в том, кто пожинает плоды интеллектуального труда. Этой моральной проблематичности вполне можно подыскать аристотелианское истолкование.

С этой зрения, творчество — это практика, в которой люди реализуют особые эстетические и интеллектуальные блага. И у этой практики есть свои добродетели и стандарты совершенства. Справедливость требует от нас не просто быть честными в признании особого вклада некоторых людей в создание новых благ, но и выражения нашей особой признательности за этот вклад. Добродетельный человек не будет выдавать чужую работу за свою не только потому, что он честен, но и потому что он признаёт особые заслуги оригинального автора за его труд. Извлечение же выгод из чужого интеллектуального труда порочно даже тогда, когда не содержит никакой лжи. Просто потому что это несовместимо с процветанием и привнесением новых благ в этот мир. Это идёт вопреки самой логике творчества, это радикальный отказ от того, чтобы развивать совершенства своего характера, ради корыстной выгоды.

BY Моральная крыса