Пока мы тут наблюдаем падение российского рынка акций (имхо, вполне оправданное), рынок акций США вовсю пузырится. Есть, конечно, разные пророки краха, которые каждый год доллару коллапс предсказывают. Однако воз и ныне там.
Тем не менее, конечно, ситуация интересная. Представляя 4% населения, около четверти глобального ВВП, доля американских компаний в MSCI World Index сейчас больше чем 2/3. Это, конечно, удивительно. Такая концентрация и дисбаланс были последний раз в конце 1980-х, когда доля японских компаний в глобальном индексе достигала 45%, при том, что вклад Японии в мировой ВВП тогда не превышал 1/5.
Является ли такая диспропорция устойчивой? По идее, не должна бы быть. С другой стороны, 'Markets can remain irrational longer than you can remain solvent.' И это longer может быть длиннее индивидуальной жизни. И в этом случае возникает вопрос к irrational. Что такое irrational если эта иррациональность может длиться десятилетиями или даже столетиями?
Пока мы тут наблюдаем падение российского рынка акций (имхо, вполне оправданное), рынок акций США вовсю пузырится. Есть, конечно, разные пророки краха, которые каждый год доллару коллапс предсказывают. Однако воз и ныне там.
Тем не менее, конечно, ситуация интересная. Представляя 4% населения, около четверти глобального ВВП, доля американских компаний в MSCI World Index сейчас больше чем 2/3. Это, конечно, удивительно. Такая концентрация и дисбаланс были последний раз в конце 1980-х, когда доля японских компаний в глобальном индексе достигала 45%, при том, что вклад Японии в мировой ВВП тогда не превышал 1/5.
Является ли такая диспропорция устойчивой? По идее, не должна бы быть. С другой стороны, 'Markets can remain irrational longer than you can remain solvent.' И это longer может быть длиннее индивидуальной жизни. И в этом случае возникает вопрос к irrational. Что такое irrational если эта иррациональность может длиться десятилетиями или даже столетиями?
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ye
