В романе " Живые и мёртвые" К. Симонова есть короткий эпизод, но очень сильный момент.
Политрук Синцов, корреспондент военной газеты, попадает в первые дни войны на передовую в Белоруссию. Войска бьются отчаянно, но немцы пробивают фронт и быстро уходят вглубь страны.
На фоне паники и суматохи первых недель войны политрук Синцов встречает артиллерийского немолодого командира. Тот, сидя на пригорке, спокойно одевает сапоги и отвечает ,не спеша, на вопросы корреспондента Синцова.
В офицере чувствовались спокойствие , уверенность и какой-то несгибаемый внутренний стержень. На фоне отступления этот офицер был островком надежды, что враг будет разбит" А что я буду делать? Орудия есть , боеприпасы есть, драться тут будем, я никуда уходить не собираюсь" -сказал ему спокойно офицер -артиллерист, словно рассказывал обычные планы на вечер.
Офицера не беспокоило, что кольцо окружения замыкается, что ,возможно, через пару дней его батарея будет отрезана от снабжения и его ждёт уничтожение.
Это офицер сильно повлиял на Синцова.Уже потом Синцов попадает к комбригу Серпилину и принимает окончательное решение остаться и драться против немцев. Войска Серпилина после тяжёлых боёв в окружении, прорываются с гигантскими потерями и выходят к своим, сохранив знамя под гимнастеркой. " Я погибнуть на глазах у моих бойцев не боюсь. Я без вести пропасть не имею право"- сказал комбриг Серпилин.
А дальнейшая судьба того артиллериста по книге так и останется неизвестной. После прочтения меня долго беспокоила судьба этого человека. Выжил ли он? Как сражалась его батарея? Смог ли он пробраться к своим или остался без вести пропавшим и никто так и не узнал про его подвиг?
В романе " Живые и мёртвые" К. Симонова есть короткий эпизод, но очень сильный момент.
Политрук Синцов, корреспондент военной газеты, попадает в первые дни войны на передовую в Белоруссию. Войска бьются отчаянно, но немцы пробивают фронт и быстро уходят вглубь страны.
На фоне паники и суматохи первых недель войны политрук Синцов встречает артиллерийского немолодого командира. Тот, сидя на пригорке, спокойно одевает сапоги и отвечает ,не спеша, на вопросы корреспондента Синцова.
В офицере чувствовались спокойствие , уверенность и какой-то несгибаемый внутренний стержень. На фоне отступления этот офицер был островком надежды, что враг будет разбит" А что я буду делать? Орудия есть , боеприпасы есть, драться тут будем, я никуда уходить не собираюсь" -сказал ему спокойно офицер -артиллерист, словно рассказывал обычные планы на вечер.
Офицера не беспокоило, что кольцо окружения замыкается, что ,возможно, через пару дней его батарея будет отрезана от снабжения и его ждёт уничтожение.
Это офицер сильно повлиял на Синцова.Уже потом Синцов попадает к комбригу Серпилину и принимает окончательное решение остаться и драться против немцев. Войска Серпилина после тяжёлых боёв в окружении, прорываются с гигантскими потерями и выходят к своим, сохранив знамя под гимнастеркой. " Я погибнуть на глазах у моих бойцев не боюсь. Я без вести пропасть не имею право"- сказал комбриг Серпилин.
А дальнейшая судьба того артиллериста по книге так и останется неизвестной. После прочтения меня долго беспокоила судьба этого человека. Выжил ли он? Как сражалась его батарея? Смог ли он пробраться к своим или остался без вести пропавшим и никто так и не узнал про его подвиг?
BY RedKazakh
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ye
