Я обещал, что в этом моем Топе не будет места никакой ностальгии, однако вот пишу не просто о любимой с юности пластинке, а вообще о практически самом первом рок-альбоме, который мне довелось услышать в детстве.
На кухне рядом с магнитофоном лежали две фирменные кассеты. На одной был Стиви Рэй Вон с диском про плохую погоду. Он сразу вызвал у меня тоску и был отправлен в вечный отстой, где до сих пор и пребывает.
А вот вторая кассета вызвала восторг. Ни на что не похожие тонкая и чувственная музыка и волшебные песни.
Хотя я тогде еще не знал стилей и не осознавал, с какой легкостью и изяществом Supertramp гарцевали на тонкой линии между прогом, джаз-роком и поп-музыкой, сохраняя свое неповторимое лицо в каждом такте, в каждом нюансе аранжировки, в каждой вокальной партии.
Не помню сколько раз подряд я мог слушать A Soapbox Opera, Just a Normal Day или Two of Us. Но поразительно даже не это, а то, что спустя 40 лет я по прежнему испытываю абсолютный восторг от них.
Несмотря на достаточно длинную и извилистую эволюцию музыкальных вкусов, в целом сейчас пролегающих очень далеко от изначальной точки отчета.
Я обещал, что в этом моем Топе не будет места никакой ностальгии, однако вот пишу не просто о любимой с юности пластинке, а вообще о практически самом первом рок-альбоме, который мне довелось услышать в детстве.
На кухне рядом с магнитофоном лежали две фирменные кассеты. На одной был Стиви Рэй Вон с диском про плохую погоду. Он сразу вызвал у меня тоску и был отправлен в вечный отстой, где до сих пор и пребывает.
А вот вторая кассета вызвала восторг. Ни на что не похожие тонкая и чувственная музыка и волшебные песни.
Хотя я тогде еще не знал стилей и не осознавал, с какой легкостью и изяществом Supertramp гарцевали на тонкой линии между прогом, джаз-роком и поп-музыкой, сохраняя свое неповторимое лицо в каждом такте, в каждом нюансе аранжировки, в каждой вокальной партии.
Не помню сколько раз подряд я мог слушать A Soapbox Opera, Just a Normal Day или Two of Us. Но поразительно даже не это, а то, что спустя 40 лет я по прежнему испытываю абсолютный восторг от них.
Несмотря на достаточно длинную и извилистую эволюцию музыкальных вкусов, в целом сейчас пролегающих очень далеко от изначальной точки отчета.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ye
