А ведь Александр Невский, который «наше всё» и «имя России», не только пошел под ордынскую крышу - это хорошо известно и озвучено на самом верху не раз. Он до какого-то момента допускал союз с Западом против степняков. Т.е. с «защитником Земли русской и Православия» от тлетворного влияния «латинян» не так однозначно. В качестве жеста доброй воли князь даже предлагал построить в Пскове католический храм типа для приезжих из Европы (в Новгороде такие тоже имелись). Папа Иннокентий IV воспринял мягкий тон как готовность присоединиться к Риму, а церковь рассматривал как кафедральный собор. Невский находился в крайне неопределенной ситуации. Как настоящий политический игрок, а не «основоположник евразийского вектора», он давал Риму нейтрально-дружественные ответы, сохраняя возможность выбора в зависимости от результатов контактов с Ордой. У Малофеева и его «дружин» опять разрыв шаблона.
А ведь Александр Невский, который «наше всё» и «имя России», не только пошел под ордынскую крышу - это хорошо известно и озвучено на самом верху не раз. Он до какого-то момента допускал союз с Западом против степняков. Т.е. с «защитником Земли русской и Православия» от тлетворного влияния «латинян» не так однозначно. В качестве жеста доброй воли князь даже предлагал построить в Пскове католический храм типа для приезжих из Европы (в Новгороде такие тоже имелись). Папа Иннокентий IV воспринял мягкий тон как готовность присоединиться к Риму, а церковь рассматривал как кафедральный собор. Невский находился в крайне неопределенной ситуации. Как настоящий политический игрок, а не «основоположник евразийского вектора», он давал Риму нейтрально-дружественные ответы, сохраняя возможность выбора в зависимости от результатов контактов с Ордой. У Малофеева и его «дружин» опять разрыв шаблона.
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from ye
