Понимание «освобождающих технологий» Букчина интересным образом рифмуется с видением Хайдеггера, изложенным в эссе «Вопрос о технике».
1
Толкование технологий и путей взаимодействия с ними у Букчина не чисто инструментальное, технологии не приносят освобождение и счастье автоматически. Для того, чтобы техника существовала для человека, необходимы не только подходящие социально-экономические условия, но и глубокое осмысление (поиск) творческой сердцевины техники.
Букчин цитирует Льюиса Мамфорда: «Любое искусство имеет свою техническую сторону, которая требует самомобилизации стихийности в выраженный порядок и устанавливает контакт с объективным миром в экстатические моменты переживания».
Понятие техники в таком случае трактуется гораздо шире, чем технологические инструменты, манипуляции и ноу-хау. Речь идёт уже не только о целеполагании и способе производства, но и о созидательном импульсе вообще — нечто, что мы находим в любой творческой деятельности. Поэтому Букчин считает, что «[освобожденное общество] вполне могло бы пожелать ассимилировать машину с художественным ремеслом».
2
Хайдеггер рассматривает два аспекта техники.
Первый из них — это древнегреческое τέχνη («техне»): про-из-ведение, в котором есть и нечто «поэтическое». Суть «техне» не в операциях и манипуляциях, а в искусном объединении предполагаемого образа готовой вещи и материала воедино. Через этот акт раскрывается потаённое (грубо говоря, это некая скрытая суть вещи/ей), и человек становится причастным к истине. Техника в таком понимании близка к искусству, творческому ремеслу и мастерству вообще.
3
Второй аспект относится к современной технике. На место «про-из-ведения» приходит «производство». Его форма — эксплуатация природного и человеческого, непрерывное извлечение энергии, которую запасать и использовать для дальнейшего производственного процесса.
Но, как и в случае с «техне», глубинная суть современной техники заключается не в форме организации операций и манипуляций, а в особом способе раскрытия потаённого. Хайдеггер называет его «по-став»(Gestell). Посредством техники постав автоматически переводит каждый ресурс и продукт в состояние-в-наличии, «поставляет» его для дальнейшей работы технологической цепи производства. Но процесс «поставки» касается не только материалов и продуктов, а вообще всего, в том числе истины: всё сущее должно быть раскрыто и поставлено в распоряжение, чтобы быть в наличии для дальнейшего использования.
4
Главная опасность постава заключается не в возможном губительном действии машин. Автоматически переводя всё в голую «раскрытость» состоящего-в-наличии, постав заслоняет («скрадывает») сам процесс раскрытия потаённого — скрывает от нас истину. Но в этой опасности Хайдеггер видит и потенциал для освобождения. Всматриваясь в суть техники, мы можем увидеть принадлежность человека к осуществлению истины. Такое сущностное осмысление техники позволит вернуться к более «раннему и изначальному» способу раскрытия потаённого, к поэтическому про-из-ведению.
Тем самым, Хайдегер предлагает избегать «тупого фатализма», как «слепых служителей [техники]», так и «бессильных бунтарей против техники, проклинающих ее как дело дьявола».
5
Обнаружение способов поэтического раскрытия потаённого, возвращающее нас к древнегреческому «техне», родственно поиску освобождающих технологий (или освобождающего потенциала внутри техники) у Букчина: таких технологий, которые вступая во взаимодействие с творческой силой людей и сообществ, должны привести не только к материальному, но и к духовному изобилию.
Провозглашая интеграцию машинного труда по подготовке и обработке материалов и ремесленного искусства человека, придающего предметам финальную форму, он в некотором смысле предлагает вернуться от постава обратно к про-из-ведению Древней Греции.
Кстати, прямую демократию древних Афин Букчин считал одним из исторических примеров самоуправления, на который должно ориентироваться свободное общество. Займут ли рабы-машины место рабов-людей в «Афинах будущего» или отношения с «техне» примут иную форму? Об этом поговорим позже.
Понимание «освобождающих технологий» Букчина интересным образом рифмуется с видением Хайдеггера, изложенным в эссе «Вопрос о технике».
1
Толкование технологий и путей взаимодействия с ними у Букчина не чисто инструментальное, технологии не приносят освобождение и счастье автоматически. Для того, чтобы техника существовала для человека, необходимы не только подходящие социально-экономические условия, но и глубокое осмысление (поиск) творческой сердцевины техники.
Букчин цитирует Льюиса Мамфорда: «Любое искусство имеет свою техническую сторону, которая требует самомобилизации стихийности в выраженный порядок и устанавливает контакт с объективным миром в экстатические моменты переживания».
Понятие техники в таком случае трактуется гораздо шире, чем технологические инструменты, манипуляции и ноу-хау. Речь идёт уже не только о целеполагании и способе производства, но и о созидательном импульсе вообще — нечто, что мы находим в любой творческой деятельности. Поэтому Букчин считает, что «[освобожденное общество] вполне могло бы пожелать ассимилировать машину с художественным ремеслом».
2
Хайдеггер рассматривает два аспекта техники.
Первый из них — это древнегреческое τέχνη («техне»): про-из-ведение, в котором есть и нечто «поэтическое». Суть «техне» не в операциях и манипуляциях, а в искусном объединении предполагаемого образа готовой вещи и материала воедино. Через этот акт раскрывается потаённое (грубо говоря, это некая скрытая суть вещи/ей), и человек становится причастным к истине. Техника в таком понимании близка к искусству, творческому ремеслу и мастерству вообще.
3
Второй аспект относится к современной технике. На место «про-из-ведения» приходит «производство». Его форма — эксплуатация природного и человеческого, непрерывное извлечение энергии, которую запасать и использовать для дальнейшего производственного процесса.
Но, как и в случае с «техне», глубинная суть современной техники заключается не в форме организации операций и манипуляций, а в особом способе раскрытия потаённого. Хайдеггер называет его «по-став»(Gestell). Посредством техники постав автоматически переводит каждый ресурс и продукт в состояние-в-наличии, «поставляет» его для дальнейшей работы технологической цепи производства. Но процесс «поставки» касается не только материалов и продуктов, а вообще всего, в том числе истины: всё сущее должно быть раскрыто и поставлено в распоряжение, чтобы быть в наличии для дальнейшего использования.
4
Главная опасность постава заключается не в возможном губительном действии машин. Автоматически переводя всё в голую «раскрытость» состоящего-в-наличии, постав заслоняет («скрадывает») сам процесс раскрытия потаённого — скрывает от нас истину. Но в этой опасности Хайдеггер видит и потенциал для освобождения. Всматриваясь в суть техники, мы можем увидеть принадлежность человека к осуществлению истины. Такое сущностное осмысление техники позволит вернуться к более «раннему и изначальному» способу раскрытия потаённого, к поэтическому про-из-ведению.
Тем самым, Хайдегер предлагает избегать «тупого фатализма», как «слепых служителей [техники]», так и «бессильных бунтарей против техники, проклинающих ее как дело дьявола».
5
Обнаружение способов поэтического раскрытия потаённого, возвращающее нас к древнегреческому «техне», родственно поиску освобождающих технологий (или освобождающего потенциала внутри техники) у Букчина: таких технологий, которые вступая во взаимодействие с творческой силой людей и сообществ, должны привести не только к материальному, но и к духовному изобилию.
Провозглашая интеграцию машинного труда по подготовке и обработке материалов и ремесленного искусства человека, придающего предметам финальную форму, он в некотором смысле предлагает вернуться от постава обратно к про-из-ведению Древней Греции.
Кстати, прямую демократию древних Афин Букчин считал одним из исторических примеров самоуправления, на который должно ориентироваться свободное общество. Займут ли рабы-машины место рабов-людей в «Афинах будущего» или отношения с «техне» примут иную форму? Об этом поговорим позже.
BY Заговор Черного Сердца
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from ye
