Сегодня поговорим о работах, которые выполнены из объектов, найденных на помойке, в заброшенных домах или на пепелище. (Не)Ассамбляжи алёши хонтологичны, они воссоздают историю потерянных, «забытых» и «бесцельных» вещей.
В интервью с алёшей мы обсудили поиск материалов, участие в арт-резиденции ЦСИ «Сияние» и выставку мечты.
Всё живое достаточно хрупкое, оно меняется, трансформируется, ветшает, умирает, и я не хочу этот ход событий сильно нарушать. У меня нет задачи создавать что-то «вечное» в материальном смысле, мне кажется, такие штуки могут утратить что-то важное. Ведь как здорово ухватить за хвост какой-нибудь маленький моментик, который больше никогда не повторится! Тут примерно также, только моментик может длиться немного подольше. Работа может прожить год, может прожить 5 минут, может измениться спустя какое-то время. По-моему, интереснее тут быть свидетелем, чем биться за тот «изначальный и единственно верный вариант».
Сегодня поговорим о работах, которые выполнены из объектов, найденных на помойке, в заброшенных домах или на пепелище. (Не)Ассамбляжи алёши хонтологичны, они воссоздают историю потерянных, «забытых» и «бесцельных» вещей.
В интервью с алёшей мы обсудили поиск материалов, участие в арт-резиденции ЦСИ «Сияние» и выставку мечты.
Всё живое достаточно хрупкое, оно меняется, трансформируется, ветшает, умирает, и я не хочу этот ход событий сильно нарушать. У меня нет задачи создавать что-то «вечное» в материальном смысле, мне кажется, такие штуки могут утратить что-то важное. Ведь как здорово ухватить за хвост какой-нибудь маленький моментик, который больше никогда не повторится! Тут примерно также, только моментик может длиться немного подольше. Работа может прожить год, может прожить 5 минут, может измениться спустя какое-то время. По-моему, интереснее тут быть свидетелем, чем биться за тот «изначальный и единственно верный вариант».
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from ye
