«Ленинградские сказки» закончились. Пятая повесть переносит нас в 1945-й. Город учится жить после Победы, без Войны, но и иной мир — с одноглазым мишкой, Королем игрушек и Страной младенческих снов — никуда не исчез. И там, в этой ленинградской Изнанке, застряла Таня: Шурка и Бобка хотят вернуть сестру домой. В «Детях ворона» и «Краденом городе» мистическое можно было еще списать на работу защитного механизма: ужасы репрессий и блокады детская психика не вывозила, так и возник ирреальный мир, не страшнее реальности при всей его жути. Ан нет: «Жуки не плачут» (особенно финал) и «Волчье небо» убедили, что он существует независимо от детей. В «Глиняных пчёлах», мощном финале пенталогии, Юлия Юрьевна Яковлева во многом превзошла саму себя. Виртуозное использование ею несобственно-прямой речи находит тут отражение на уровне сюжета: мы словно вселяемся вместе с Шуркой в немецких солдат, видим всё их глазами, думаем их мысли, говорим их голосами, — и это самые отрезвляющие и страшные главы о Войне за последние годы.
«Ленинградские сказки» закончились. Пятая повесть переносит нас в 1945-й. Город учится жить после Победы, без Войны, но и иной мир — с одноглазым мишкой, Королем игрушек и Страной младенческих снов — никуда не исчез. И там, в этой ленинградской Изнанке, застряла Таня: Шурка и Бобка хотят вернуть сестру домой. В «Детях ворона» и «Краденом городе» мистическое можно было еще списать на работу защитного механизма: ужасы репрессий и блокады детская психика не вывозила, так и возник ирреальный мир, не страшнее реальности при всей его жути. Ан нет: «Жуки не плачут» (особенно финал) и «Волчье небо» убедили, что он существует независимо от детей. В «Глиняных пчёлах», мощном финале пенталогии, Юлия Юрьевна Яковлева во многом превзошла саму себя. Виртуозное использование ею несобственно-прямой речи находит тут отражение на уровне сюжета: мы словно вселяемся вместе с Шуркой в немецких солдат, видим всё их глазами, думаем их мысли, говорим их голосами, — и это самые отрезвляющие и страшные главы о Войне за последние годы.
"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from ye
