Подаренный турецким султаном русскому царю боевой слон Бобо идет по стране с приставленной к нему свитой, знакомясь по пути с Россией и россиянами, с каждой новой встречей меняя отношение к «новой Родине» и ждущему его в оренбургском бункере русскому царю. На дворе стоит 2022 год со всей его повесткой.
Линор Горалик написала главную книгу года и, «чтобы издательство не убилось», выложила ее на своем сайте. «Бобо» — смешная, страшная, грустная и нежная книжка, в которой рассказчиком выступает слон. Именно его наивными глазами мы видим жестоких омоновцев и родителей мобилизованных, представителей РПЦ и Z-поэтов, политтехнологов и оппозиционеров, «креативные индустрии» и домашнее насилие, новый Новочеркасск и шоковое состояние от новостей про Бучу. Добрый Бобо не может осознать увиденное: кажется, еще немного и рявкнет, объяснив срыв мустом, «Как это, блядь, возможно?!» Но и это выше его слоновьих сил, и он отчаянно рыдает в саду, отчетливо напоминающем Гефсиманский.
Подаренный турецким султаном русскому царю боевой слон Бобо идет по стране с приставленной к нему свитой, знакомясь по пути с Россией и россиянами, с каждой новой встречей меняя отношение к «новой Родине» и ждущему его в оренбургском бункере русскому царю. На дворе стоит 2022 год со всей его повесткой.
Линор Горалик написала главную книгу года и, «чтобы издательство не убилось», выложила ее на своем сайте. «Бобо» — смешная, страшная, грустная и нежная книжка, в которой рассказчиком выступает слон. Именно его наивными глазами мы видим жестоких омоновцев и родителей мобилизованных, представителей РПЦ и Z-поэтов, политтехнологов и оппозиционеров, «креативные индустрии» и домашнее насилие, новый Новочеркасск и шоковое состояние от новостей про Бучу. Добрый Бобо не может осознать увиденное: кажется, еще немного и рявкнет, объяснив срыв мустом, «Как это, блядь, возможно?!» Но и это выше его слоновьих сил, и он отчаянно рыдает в саду, отчетливо напоминающем Гефсиманский.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added.
from ye
