В «Каталоге утраченных вещей» Юдит Шалански сразу восхитила сама идея каталога, изначально подчеркивающая субъективность книги. Это не энциклопедия, это не словарь, это авторский каталог, ни разу не претендующий на роль единственно верного списка, и на вопрос, почему в нем эти пункты, ответ один — таков выбор автора. Шалански пишет о произведениях искусства, зданиях или творениях природы, меняя манеру письма от главы к главе, рассуждая о памяти и детстве. Подборка «утраченных вещей», интересная сама по себе, от «энциклопедического сада» до каспийского тигра, говорит нам о Юдит больше, чем о человечестве в целом, но не становится от этого менее ценной. А что включил бы в свой каталог я? Стелу с Петухова? Фэнтези-боевик «УльтраСила»? Кафе «Мечта»? Любимый диван? Когда-нибудь воспользуюсь-таки чужой идеей и увековечу всё, что хочу. Книжка о том, как прошлое остаётся в прошлом и что делать с тем, что ничего с этим не сделать, оказалась кстати. Месяц живем с сыном в разных странах; как видно из бумаги, существуем.
В «Каталоге утраченных вещей» Юдит Шалански сразу восхитила сама идея каталога, изначально подчеркивающая субъективность книги. Это не энциклопедия, это не словарь, это авторский каталог, ни разу не претендующий на роль единственно верного списка, и на вопрос, почему в нем эти пункты, ответ один — таков выбор автора. Шалански пишет о произведениях искусства, зданиях или творениях природы, меняя манеру письма от главы к главе, рассуждая о памяти и детстве. Подборка «утраченных вещей», интересная сама по себе, от «энциклопедического сада» до каспийского тигра, говорит нам о Юдит больше, чем о человечестве в целом, но не становится от этого менее ценной. А что включил бы в свой каталог я? Стелу с Петухова? Фэнтези-боевик «УльтраСила»? Кафе «Мечта»? Любимый диван? Когда-нибудь воспользуюсь-таки чужой идеей и увековечу всё, что хочу. Книжка о том, как прошлое остаётся в прошлом и что делать с тем, что ничего с этим не сделать, оказалась кстати. Месяц живем с сыном в разных странах; как видно из бумаги, существуем.
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from ye
