Героиня возвращается в поселок на границе с Казахстаном, чтобы решить квартирный вопрос (отец умер, ушедшая от них в матушки мать отказалась от жилплощади, но есть тетка и двоюродный брат, который готов убить за кв.метры) и заодно решиться окончательно повзрослеть. Стартовав с похорон трехлетнего ребенка (вы давно не читали столь же жуткого описания смерти), роман «Отец смотрит на запад» стремительно становится эффектным постхоррором про то, как «вывезти девочку из деревни, иначе девочка не вывезет». Если на старте Екатерину Манойло все называли «казахским Стивеном Кингом», то теперь спрашивают о феминизме, постколониальности и прототипах персонажей. «Когда я пишу, я действую в интересах литературы»: Манойло называет свой роман «лоскутным одеялом из пережитых и выдуманных мною историй», «автофикшеном с допущениями». Читая «Отца», не раз думал, как мне повезло, что у меня не было таких родных. И как важно помнить, что есть и такие люди, а не только те, с кем ты привык общаться. Более того, первых точно больше.
Героиня возвращается в поселок на границе с Казахстаном, чтобы решить квартирный вопрос (отец умер, ушедшая от них в матушки мать отказалась от жилплощади, но есть тетка и двоюродный брат, который готов убить за кв.метры) и заодно решиться окончательно повзрослеть. Стартовав с похорон трехлетнего ребенка (вы давно не читали столь же жуткого описания смерти), роман «Отец смотрит на запад» стремительно становится эффектным постхоррором про то, как «вывезти девочку из деревни, иначе девочка не вывезет». Если на старте Екатерину Манойло все называли «казахским Стивеном Кингом», то теперь спрашивают о феминизме, постколониальности и прототипах персонажей. «Когда я пишу, я действую в интересах литературы»: Манойло называет свой роман «лоскутным одеялом из пережитых и выдуманных мною историй», «автофикшеном с допущениями». Читая «Отца», не раз думал, как мне повезло, что у меня не было таких родных. И как важно помнить, что есть и такие люди, а не только те, с кем ты привык общаться. Более того, первых точно больше.
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth."
from ye
