Показываю фильмы Тарковского болливудским актерам. Посмотрите, как там существует время. Это совсем «иное» для них. Но им интересно.
Есть же режимы яркости на экранах. И здесь кажется, что какой-то смотрящий, некий гигантский ниваси, включил самые интенсивные режимы, и показывает реальность такой яркой, насколько это возможно. Если оранжевый, то жгуче-оранжевый, и так со всеми красками. Подкрутили яркость, контраст. Да и со звуками так же, кажется, что все громче. И с запахами, и с вкусами. Если что-то ядреное, то такое, от которого приходится прыгать на месте и в слезах махать руками, как растерянная птица, пытающаяся взлететь. Рано-рано утром здесь проносятся грузовики. И как так получается, что звук прям оглушает. Спишь или нет, по ушам бьет как взрывом. А это просто люди едут на работу. Ночи перевязаны гирляндами лампочек, все сверкает и мельтешит. Взгляды-крики, вспышки, колонки, свадьбы, наряды, пуджи.
Итак, мне 14, мы идем по песчаной дороге с Э., смотрим на дымное небо, подъезжает человек на велосипеде, говорит, что мне стоит заняться медитацией. Дальше начинается весь этот трип, раскручивается как колотушка в руке уличного торговца, головой в пряности, уже все... ты теперь как коза на кремациях, осыпанная красной охрой. В глазах горят жертвенные костры, порхают мотыльки, а на ухо кто-то орет. Может, ничего этого нет, мы закрылись на хате в родном районе, закутались в одеяла, надышались пылью, сейчас вынырнем и как рыбы похлопаем ртами «вот это была тема».
Обязательно опубликую этот дневник. Весной, наверное.
Показываю фильмы Тарковского болливудским актерам. Посмотрите, как там существует время. Это совсем «иное» для них. Но им интересно.
Есть же режимы яркости на экранах. И здесь кажется, что какой-то смотрящий, некий гигантский ниваси, включил самые интенсивные режимы, и показывает реальность такой яркой, насколько это возможно. Если оранжевый, то жгуче-оранжевый, и так со всеми красками. Подкрутили яркость, контраст. Да и со звуками так же, кажется, что все громче. И с запахами, и с вкусами. Если что-то ядреное, то такое, от которого приходится прыгать на месте и в слезах махать руками, как растерянная птица, пытающаяся взлететь. Рано-рано утром здесь проносятся грузовики. И как так получается, что звук прям оглушает. Спишь или нет, по ушам бьет как взрывом. А это просто люди едут на работу. Ночи перевязаны гирляндами лампочек, все сверкает и мельтешит. Взгляды-крики, вспышки, колонки, свадьбы, наряды, пуджи.
Итак, мне 14, мы идем по песчаной дороге с Э., смотрим на дымное небо, подъезжает человек на велосипеде, говорит, что мне стоит заняться медитацией. Дальше начинается весь этот трип, раскручивается как колотушка в руке уличного торговца, головой в пряности, уже все... ты теперь как коза на кремациях, осыпанная красной охрой. В глазах горят жертвенные костры, порхают мотыльки, а на ухо кто-то орет. Может, ничего этого нет, мы закрылись на хате в родном районе, закутались в одеяла, надышались пылью, сейчас вынырнем и как рыбы похлопаем ртами «вот это была тема».
Обязательно опубликую этот дневник. Весной, наверное.
BY jaadukiichadi
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Anastasia Vlasova/Getty Images
from ye
