Если связь «Странной встречи» с Хичкоком ещё можно оспорить, то отрицать влияние Антониони и Бергмана на «Пустую ночь» уже не выйдет. Самый известный и высоко оценённый фильм Коури доводит чаяния итальянца до белого каления, напирая на духовный кризис и пресность обеспеченных хлыщей, а от шведа берёт бескомпромиссность выражения.

Равнение на тематику Антониони очевидно, но заход Коури, его агрессия и фокус на человеке, а не на метафизике, делает драму массивнее. Он так же исследует внутреннюю пустоту, но в менее интеллигентной манере. Короткие эмоциональные хуки – во взглядах, образах, движении камеры.

Бергмановский злой тлен у бразильца тоже узнаваем. Подача Коури столь же организована и точна, а его герои похоже пытаются бороться и рыскают по глубинам психики. Характерный для бразильского кино ток эротичности и секса, которым козыряет и швед, не расслабляет, а нагружает пространство.

Результат вас удивит – чуткая визионерская вещица в ритме босса-новы не выглядит эпигоном и способна впечатлить.