Константин Затулин в программе «Большая игра», эфир от 16.12.24
«Странно было бы со стороны Министра обороны страны, — которая ведёт военные действия, — успокаивать собравшихся на Коллегии тем, что всё идет к перемирию. К достижению наших целей дипломатическими средствами. И мы должны расслабленнее относиться к необходимости перехода нашей промышленности и народного хозяйства на военные рельсы. Не задумываться о том, что может быть всякое.
Безусловно, он обязан был это сказать [о риске войны с НАТО]. Это совершенно, на мой взгляд, не означает, что конфликт такой [в Европе] неизбежен. Это будет зависеть не только от нас, конечно, поскольку так же, как согласие есть продукт непротивления обеих сторон, так же и война является случаем, когда обе стороны или одна из сторон, если она стремится к войне, может в конце концов её спровоцировать.
Мне кажется, что очень важно понимать, что на Западе хотят сохранить Украину как возможность для того, чтобы всегда бередить раны. Чтобы прибегнуть к продолжению военных действий, если даже будет достигнуто какое-то мирное соглашение или перемирие.
Надо понимать, что некоторые вещи становятся само собой разумеющимися. Заметьте, уже ни слова нет о том, что условием любого мира или перемирия является возврат к границам 22-го года. Вы правы, они так вопрос не ставят. Это уже само собой разумеется. Хотя два года, полтора года назад речь была только об этом. Что не просто возврат к границам 22-го года, но и возврат Крыма, Севастополя и так далее.
То есть это уже отыгранная карта. Сейчас все, кто в данном случае заинтересован в сохранении способности Украины существовать и сопротивляться, пытаются ей внушить, как мне кажется, что есть какие-то вещи, на которые можно пойти, а есть какие-то вещи, которые надо отслеживать. Вот говорят о том, что необходимо накачивать Украину вооружениями, чтобы она была способна противостоять. У меня нет сомнений, во-первых, в том, что если будет достигнуто какое-то мирное соглашение, или даже просто перемирие, прекращение огня, то, конечно украинское государство, враждебное нам, сохранится на какой-то части той территории, которую на этот момент будет контролировать.
Поэтому, конечно, всё, что сказано было сегодня на Коллегии, — необходимости наращивать усилия на фронте, продвигаться дальше, — это абсолютная цель. Тем не менее мы понимаем, что дойти до границы Советского Союза нашим войскам в оставшееся по крайней мере до 19 января или в ближайшее время вряд ли удастся. Судить, на самом деле, это прерогатива людей, которые работают в Министерстве обороны, которые докладывают Верховному Главнокомандующему. В конечном счёте его прерогатива определять конечные цели. Но мне понятно, что последует период очень непростого, холодного, если не сказать враждебного мира. И наши усилия в этот момент должны быть направлены на то, чтобы усилить давление на Украину, изнутри самой Украины. Для того, чтобы на Украине поставили вопрос о легитимности власти, которая сегодня там находится. О том, чтобы перейти из заложников чужих планов в самостоятельный статус.
Вот если это будет раскручиваться, — в том числе при какой-то нашей поддержке, — то, возможен переход в какое-то иное состояние, чем враждебность, которую мы сейчас имеем, воюя с Украиной. Это вероятно, но это потребует, в том числе и от нас, мобилизации усилий. Уж по крайней мере, совершенно точно, мы не должны расхолаживаться с точки зрения обороноспособности. Способности наших вооруженных сил противостоять, если будет попытка реванша».
Константин Затулин в программе «Большая игра», эфир от 16.12.24
«Странно было бы со стороны Министра обороны страны, — которая ведёт военные действия, — успокаивать собравшихся на Коллегии тем, что всё идет к перемирию. К достижению наших целей дипломатическими средствами. И мы должны расслабленнее относиться к необходимости перехода нашей промышленности и народного хозяйства на военные рельсы. Не задумываться о том, что может быть всякое.
Безусловно, он обязан был это сказать [о риске войны с НАТО]. Это совершенно, на мой взгляд, не означает, что конфликт такой [в Европе] неизбежен. Это будет зависеть не только от нас, конечно, поскольку так же, как согласие есть продукт непротивления обеих сторон, так же и война является случаем, когда обе стороны или одна из сторон, если она стремится к войне, может в конце концов её спровоцировать.
Мне кажется, что очень важно понимать, что на Западе хотят сохранить Украину как возможность для того, чтобы всегда бередить раны. Чтобы прибегнуть к продолжению военных действий, если даже будет достигнуто какое-то мирное соглашение или перемирие.
Надо понимать, что некоторые вещи становятся само собой разумеющимися. Заметьте, уже ни слова нет о том, что условием любого мира или перемирия является возврат к границам 22-го года. Вы правы, они так вопрос не ставят. Это уже само собой разумеется. Хотя два года, полтора года назад речь была только об этом. Что не просто возврат к границам 22-го года, но и возврат Крыма, Севастополя и так далее.
То есть это уже отыгранная карта. Сейчас все, кто в данном случае заинтересован в сохранении способности Украины существовать и сопротивляться, пытаются ей внушить, как мне кажется, что есть какие-то вещи, на которые можно пойти, а есть какие-то вещи, которые надо отслеживать. Вот говорят о том, что необходимо накачивать Украину вооружениями, чтобы она была способна противостоять. У меня нет сомнений, во-первых, в том, что если будет достигнуто какое-то мирное соглашение, или даже просто перемирие, прекращение огня, то, конечно украинское государство, враждебное нам, сохранится на какой-то части той территории, которую на этот момент будет контролировать.
Поэтому, конечно, всё, что сказано было сегодня на Коллегии, — необходимости наращивать усилия на фронте, продвигаться дальше, — это абсолютная цель. Тем не менее мы понимаем, что дойти до границы Советского Союза нашим войскам в оставшееся по крайней мере до 19 января или в ближайшее время вряд ли удастся. Судить, на самом деле, это прерогатива людей, которые работают в Министерстве обороны, которые докладывают Верховному Главнокомандующему. В конечном счёте его прерогатива определять конечные цели. Но мне понятно, что последует период очень непростого, холодного, если не сказать враждебного мира. И наши усилия в этот момент должны быть направлены на то, чтобы усилить давление на Украину, изнутри самой Украины. Для того, чтобы на Украине поставили вопрос о легитимности власти, которая сегодня там находится. О том, чтобы перейти из заложников чужих планов в самостоятельный статус.
Вот если это будет раскручиваться, — в том числе при какой-то нашей поддержке, — то, возможен переход в какое-то иное состояние, чем враждебность, которую мы сейчас имеем, воюя с Украиной. Это вероятно, но это потребует, в том числе и от нас, мобилизации усилий. Уж по крайней мере, совершенно точно, мы не должны расхолаживаться с точки зрения обороноспособности. Способности наших вооруженных сил противостоять, если будет попытка реванша».
BY Константин Затулин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. He adds: "Telegram has become my primary news source." "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." I want a secure messaging app, should I use Telegram? The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare.
from ye
