Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О внутренней эмиграции в России
Начало СВО и проведение частичной мобилизации привели к значительному оттоку граждан из страны. Однако сейчас он, по сути, остановился, и даже есть признаки возвращения значительной части уехавших. Показательно: пропаганда прекратила информационно-психологические атаки на уехавших.
Социология несогласия с происходящим (в широком смысле этого слова) характеризуется примерно 20-25%: это те, кто считает, что ситуация в стране движется по неверному пути. Далеко не все из них политизированы, но многие потенциально - часть феномена внутренней эмиграции.
Термин «внутренняя эмиграция» в 2023 году в России характеризует мышление и социальное поведение россиян, неготовых впитывать паттерны подданнической политической культуры, а также высказывать свое публичное отношение к политическому курсу руководства страны при внутреннем несогласии с ним.
Аполитичное "болото" характеризуется, как минимум, 50-60% населения страны, но это - не внутренняя эмиграция в чистом виде. В демократических странах со сменяемой властью больше возможностей для интереса к политике, но также есть свое аполитичное большинство. Термин «внутренняя эмиграция» нужно применять именно к тем, кто занимался/готов был заниматься политикой и проявлять гражданскую активность еще несколько лет назад, но сейчас этого делать не будут. К внутренней эмиграции, полагаю, стоит относить небольшой сегмент 5-7% граждан, которые готовы были заниматься политикой и активно высказывать свою позицию еще 3-5 лет назад, но сейчас этого делать не станут.
Индикаторы этого феномена: 1. Угасание интереса к политике в социуме. На второй год СВО российский социум устойчиво снижает свое внимание к геополитике и политике. Это чувствует на себе и сегмент политических Телеграм-каналов, который постепенно демонстрирует признаки оттока аудитории. Общество не чувствует себя бенефициаром политического процесса, считает, что сделать ничего не может (или полагает, что все идет правильно) и, как следствие, идет дистанцирование от политики. Это видно и по региональным отделениям парламентских и непарламентских партий, которые в последний год активно избавлялись от своего протестного и контрэлитного (в масштабах регионов) актива. 2. Снижение гражданской активности в соцсетях. Многие провластные акторы ушли из признанных в России экстремистской сети Facebook, и общее внимание к политическим текстам в ней снижается: в значительной степени эта площадка сохраняется для эмигрировавших за границу россиян. Для проповедующих внутреннюю эмиграцию важны не соцсети, а дневники. Представители поколения, прошедшего сталинские годы, вряд ли бы пользовались соцсетями активно для выражения своей позиции. И сейчас многие предпочитают воздерживаться от политических постов в соцсетях, особенно, критической направленности. Проявляется работа механизмов цензуры и самоцензуры, в том числе - и в дискурсе политологов в соцсетях и Телеграм-каналах. 3. Уменьшение активности неполитических гражданских организаций. Речь идет об экологах и других активистах. Нынешняя ситуация создает условия, когда любая форма гражданской активности будет поставлена под контроль. Недовольны, например, медики зарплатами (как недавно во Владимирской области). Губернатор тут же заявляет: за этим стоит «чей-то интерес», то есть врачи - лишь пешки, а то, что они могут быть недовольны своим материальным положением, глава региона предпочитает «не замечать».
На дворе - не 1970-е: мобильность социума намного выше времен брежневского застоя, но многие не хотят уезжать и предпочитают внутреннюю эмиграцию. Для государства этот вариант развития событий - вполне себе подходящий. Это может быть одной из граней нового консенсуса общества и власти: «Ты сидишь тихо, починяешь примус, ну а «Большой брат» тебя не трогает». Но баланс этот - шаткий: в ситуацию могут вмешаться обстоятельства непреодолимой силы.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О внутренней эмиграции в России
Начало СВО и проведение частичной мобилизации привели к значительному оттоку граждан из страны. Однако сейчас он, по сути, остановился, и даже есть признаки возвращения значительной части уехавших. Показательно: пропаганда прекратила информационно-психологические атаки на уехавших.
Социология несогласия с происходящим (в широком смысле этого слова) характеризуется примерно 20-25%: это те, кто считает, что ситуация в стране движется по неверному пути. Далеко не все из них политизированы, но многие потенциально - часть феномена внутренней эмиграции.
Термин «внутренняя эмиграция» в 2023 году в России характеризует мышление и социальное поведение россиян, неготовых впитывать паттерны подданнической политической культуры, а также высказывать свое публичное отношение к политическому курсу руководства страны при внутреннем несогласии с ним.
Аполитичное "болото" характеризуется, как минимум, 50-60% населения страны, но это - не внутренняя эмиграция в чистом виде. В демократических странах со сменяемой властью больше возможностей для интереса к политике, но также есть свое аполитичное большинство. Термин «внутренняя эмиграция» нужно применять именно к тем, кто занимался/готов был заниматься политикой и проявлять гражданскую активность еще несколько лет назад, но сейчас этого делать не будут. К внутренней эмиграции, полагаю, стоит относить небольшой сегмент 5-7% граждан, которые готовы были заниматься политикой и активно высказывать свою позицию еще 3-5 лет назад, но сейчас этого делать не станут.
Индикаторы этого феномена: 1. Угасание интереса к политике в социуме. На второй год СВО российский социум устойчиво снижает свое внимание к геополитике и политике. Это чувствует на себе и сегмент политических Телеграм-каналов, который постепенно демонстрирует признаки оттока аудитории. Общество не чувствует себя бенефициаром политического процесса, считает, что сделать ничего не может (или полагает, что все идет правильно) и, как следствие, идет дистанцирование от политики. Это видно и по региональным отделениям парламентских и непарламентских партий, которые в последний год активно избавлялись от своего протестного и контрэлитного (в масштабах регионов) актива. 2. Снижение гражданской активности в соцсетях. Многие провластные акторы ушли из признанных в России экстремистской сети Facebook, и общее внимание к политическим текстам в ней снижается: в значительной степени эта площадка сохраняется для эмигрировавших за границу россиян. Для проповедующих внутреннюю эмиграцию важны не соцсети, а дневники. Представители поколения, прошедшего сталинские годы, вряд ли бы пользовались соцсетями активно для выражения своей позиции. И сейчас многие предпочитают воздерживаться от политических постов в соцсетях, особенно, критической направленности. Проявляется работа механизмов цензуры и самоцензуры, в том числе - и в дискурсе политологов в соцсетях и Телеграм-каналах. 3. Уменьшение активности неполитических гражданских организаций. Речь идет об экологах и других активистах. Нынешняя ситуация создает условия, когда любая форма гражданской активности будет поставлена под контроль. Недовольны, например, медики зарплатами (как недавно во Владимирской области). Губернатор тут же заявляет: за этим стоит «чей-то интерес», то есть врачи - лишь пешки, а то, что они могут быть недовольны своим материальным положением, глава региона предпочитает «не замечать».
На дворе - не 1970-е: мобильность социума намного выше времен брежневского застоя, но многие не хотят уезжать и предпочитают внутреннюю эмиграцию. Для государства этот вариант развития событий - вполне себе подходящий. Это может быть одной из граней нового консенсуса общества и власти: «Ты сидишь тихо, починяешь примус, ну а «Большой брат» тебя не трогает». Но баланс этот - шаткий: в ситуацию могут вмешаться обстоятельства непреодолимой силы.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from ye
