Единственное изменение в экспозиции «внешнего» Марка коснулось истории Джеммы. Со слов Эриксона, идея о том, что она находится в руках «Люмон», была изначально. И косвенных намеков на это было достаточно. Например, зрителю намеренно не показывают лицо жены Марка, а мисс Кейси носит платье того же цвета, что свеча Джеммы.
Но в первой итерации сценария не было четкого представления, как именно она оказалась в компании, чем она сейчас занята, и какая у нее вообще история. Поэтому развод был своего рода «заглушкой» — которая в финальной версии заменена смертью и гениальным твистом с воскрешением.
Смерть женского персонажа как мотивация для мужского пойти и навести порядок — классический троп. Но Эриксон на полпути прекращает испытывать своего героя и подталкивать к цели, предлагая откатиться назад. Свернуть с пути исцеления и поиска себя, вернуться к привычному состоянию покоя и обрести счастье.
И перед персонажем возникают совершенно новые вызовы. Каким образом он должен действовать в такой ситуации? Будет ли он сопротивляться? Бросит ли все чего достиг и всех, кто стал ему близок на этом пути? В конце концов, в какой стороне истинное счастье?
Единственное изменение в экспозиции «внешнего» Марка коснулось истории Джеммы. Со слов Эриксона, идея о том, что она находится в руках «Люмон», была изначально. И косвенных намеков на это было достаточно. Например, зрителю намеренно не показывают лицо жены Марка, а мисс Кейси носит платье того же цвета, что свеча Джеммы.
Но в первой итерации сценария не было четкого представления, как именно она оказалась в компании, чем она сейчас занята, и какая у нее вообще история. Поэтому развод был своего рода «заглушкой» — которая в финальной версии заменена смертью и гениальным твистом с воскрешением.
Смерть женского персонажа как мотивация для мужского пойти и навести порядок — классический троп. Но Эриксон на полпути прекращает испытывать своего героя и подталкивать к цели, предлагая откатиться назад. Свернуть с пути исцеления и поиска себя, вернуться к привычному состоянию покоя и обрести счастье.
И перед персонажем возникают совершенно новые вызовы. Каким образом он должен действовать в такой ситуации? Будет ли он сопротивляться? Бросит ли все чего достиг и всех, кто стал ему близок на этом пути? В конце концов, в какой стороне истинное счастье?
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ye
