Вот, допустим, ты старик. Зубы выпали, руки-ноги ослабли, глаз уж не остёр. Отчаянно пытаешься сажать рис, перебирать гречу, чего-то мастерить, нянчить внуков и правнуков, делиться с молодежью мудростью. В результате всё равно - недород ржи, рыцари потоптали пшеничное поле, наводнение смыло рис, мастерская сгорела - родные молча сажают тебя на льдину, дают пару гнилых бананов и сбрасывают в жерло вулкана - ибо лишний рот. Так и помер дряхлой сорокалетней развалиной.
Или ты ребенок. Как начал ходить - начал работать, искал грибы, стругал свистульки, прял пряжу. Старался изо всех сил, потом тебя зарубил потехи ради встречный самурай, затоптала конями не заметив того банда атамана Крутопупенко, прибился юнгой на пиратское судно и был смыт волной, ацтеки вырезали сердце на вершине пирамиды Хеопса, померла от оспы как братья и сестры, мать продала в бордель, а по итогу снова недород - и родная бабка запекла тебя в русской печи.
Ну или женщина. Как сиськи выросли - так и взрослая, родила двадцать четыре ребенка, выжило целых пятеро (если считать того, что к пиратам подался), была регулярно бита старшими женами, молчала в тряпочку как положено жене самурая, возделывала хлебное дерево и пасла северных оленей, сожгли на костре как ведьму, потому что рыжая.
Впрочем, ты мог быть и мужчина. Как-то пережил детство, до старости еще лет двадцать, честно пахал землю, нанялся в ландскнехты, заслужил право носить шелковое кимоно, когда спас маршала от похмелья, потерял ногу не помнишь где, побирался, пережил чуму, прокладывал железную дорогу, основал новую ересь и помер от дизентерии в индийских джунглях.
В общем - не очень легко. При этом человечество в целом как-то развивалось, временами какие-то мудрецы призывали к странному, рабство вышло из моды, детей и женщин стали считать людьми, Бог по словам жрецов помягчел, сифилис научились лечить ртутью, изобрели противогаз, негры получили права как белые, стало нельзя то, что раньше было можно и стало можно то, что раньше нельзя. Электричество нашло широкое применение в быту. Изобрели нейросети.
...Но внутри-то к сожалению всё то же самое. Абсолютно. Только прикрыто слегка. До первого недорода. До первого атамана. До первого костра.
Вот, допустим, ты старик. Зубы выпали, руки-ноги ослабли, глаз уж не остёр. Отчаянно пытаешься сажать рис, перебирать гречу, чего-то мастерить, нянчить внуков и правнуков, делиться с молодежью мудростью. В результате всё равно - недород ржи, рыцари потоптали пшеничное поле, наводнение смыло рис, мастерская сгорела - родные молча сажают тебя на льдину, дают пару гнилых бананов и сбрасывают в жерло вулкана - ибо лишний рот. Так и помер дряхлой сорокалетней развалиной.
Или ты ребенок. Как начал ходить - начал работать, искал грибы, стругал свистульки, прял пряжу. Старался изо всех сил, потом тебя зарубил потехи ради встречный самурай, затоптала конями не заметив того банда атамана Крутопупенко, прибился юнгой на пиратское судно и был смыт волной, ацтеки вырезали сердце на вершине пирамиды Хеопса, померла от оспы как братья и сестры, мать продала в бордель, а по итогу снова недород - и родная бабка запекла тебя в русской печи.
Ну или женщина. Как сиськи выросли - так и взрослая, родила двадцать четыре ребенка, выжило целых пятеро (если считать того, что к пиратам подался), была регулярно бита старшими женами, молчала в тряпочку как положено жене самурая, возделывала хлебное дерево и пасла северных оленей, сожгли на костре как ведьму, потому что рыжая.
Впрочем, ты мог быть и мужчина. Как-то пережил детство, до старости еще лет двадцать, честно пахал землю, нанялся в ландскнехты, заслужил право носить шелковое кимоно, когда спас маршала от похмелья, потерял ногу не помнишь где, побирался, пережил чуму, прокладывал железную дорогу, основал новую ересь и помер от дизентерии в индийских джунглях.
В общем - не очень легко. При этом человечество в целом как-то развивалось, временами какие-то мудрецы призывали к странному, рабство вышло из моды, детей и женщин стали считать людьми, Бог по словам жрецов помягчел, сифилис научились лечить ртутью, изобрели противогаз, негры получили права как белые, стало нельзя то, что раньше было можно и стало можно то, что раньше нельзя. Электричество нашло широкое применение в быту. Изобрели нейросети.
...Но внутри-то к сожалению всё то же самое. Абсолютно. Только прикрыто слегка. До первого недорода. До первого атамана. До первого костра.
Так что цените момент.
BY Сергей Лукьяненко
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from ye
