Сегодня дала интервью журналисту японской газеты «Hokkaido Shimbun» Арая Кенитиро. Мы уже сотрудничали с Арая этим летом, когда вместе с Сергеем Митрохиным возили показывать ему поле муниципальной битвы в Куркино. Тогда мы говорили о том, как сложно независимым кандидатам или кандидатам, идущим на выборы с оппозиционной программой, попасть в итоговый бюллетень. Как раз в тот момент и меня, и Сергея Митрохина, и других кандидатов от Яблока не пустили на выборы в Мосгордуму, заблокировав наши кандидатуры на этапе прохождения подписного фильтра.
В этот раз мы говорили с Арая на другую важную и сложную тему – о том, как сохранить свое политическое лицо во время ограничения свободы слова, во время, когда парламент чуть ли не каждый день принимает все новые и новые запретительные законы. Сохранить свободу высказывания в период военных конфликтов не просто, но и я, и партия «Яблоко» продолжаем соблюдать закон, и пытаемся доносить нашу позицию за мир и свободу до избирателей. Хотя с каждым днем делать это все труднее и труднее. Основная проблема – «размытость» репрессивных законов. Часто ты узнаешь о том, что пересек «красную линию» уже тогда, когда ты ее уже пересек. Атмосфера духоты и страха выматывает, но мы не опускаем руки. Ведь такое в нашей истории не первый раз.
Сегодня дала интервью журналисту японской газеты «Hokkaido Shimbun» Арая Кенитиро. Мы уже сотрудничали с Арая этим летом, когда вместе с Сергеем Митрохиным возили показывать ему поле муниципальной битвы в Куркино. Тогда мы говорили о том, как сложно независимым кандидатам или кандидатам, идущим на выборы с оппозиционной программой, попасть в итоговый бюллетень. Как раз в тот момент и меня, и Сергея Митрохина, и других кандидатов от Яблока не пустили на выборы в Мосгордуму, заблокировав наши кандидатуры на этапе прохождения подписного фильтра.
В этот раз мы говорили с Арая на другую важную и сложную тему – о том, как сохранить свое политическое лицо во время ограничения свободы слова, во время, когда парламент чуть ли не каждый день принимает все новые и новые запретительные законы. Сохранить свободу высказывания в период военных конфликтов не просто, но и я, и партия «Яблоко» продолжаем соблюдать закон, и пытаемся доносить нашу позицию за мир и свободу до избирателей. Хотя с каждым днем делать это все труднее и труднее. Основная проблема – «размытость» репрессивных законов. Часто ты узнаешь о том, что пересек «красную линию» уже тогда, когда ты ее уже пересек. Атмосфера духоты и страха выматывает, но мы не опускаем руки. Ведь такое в нашей истории не первый раз.
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals.
from ye
