Сколько она со мной намотала сотен и тысяч километров в надежде быть прочитанной где-нибудь в перерывах путешествий по Новороссии. В одной из поездок ее проглотил за два дня Алексей Волынец. Проглотил и облизнулся, как чеширский кот. Я ещё надеялся, что он мне что нибудь прочтет пока я был за рулём. Но нет. Алексей Николаевич наслаждался этой книгой один. И я понимаю почему.
Это уже вторая книга. Первая была подарена беженке из Харьковской области где-то на границе.
Это прекрасная добрая книга, написанная просто и искренне человеком повидавшим столько, что хватит на 10 активных жизней. Поочередно в этой книге по главам описан период из жизни Григория в качестве добровольца спецназа "Ахмат" и его моменты жизни, включая записки путешественника.
Гриша на самом деле мог погибнуть несчётное количество раз. Каждая его поездка была вызовом для его жизни. Он мог погибнуть в американской тюрьме, мог погибнуть в тюрьме в Осетии, где нибудь в Тибете или Эфиопии. Его даже спасали китайские военные. И он мог, в конце концов, погибнуть во время миномётного обстрела, освобождая Донбасс. Но он выжил. И дай Бог ему ещё долго жить и писать такие прекрасные книги и истории.
На втором фото мы с Гришей где-то в период после его выписки из госпиталя.
Сколько она со мной намотала сотен и тысяч километров в надежде быть прочитанной где-нибудь в перерывах путешествий по Новороссии. В одной из поездок ее проглотил за два дня Алексей Волынец. Проглотил и облизнулся, как чеширский кот. Я ещё надеялся, что он мне что нибудь прочтет пока я был за рулём. Но нет. Алексей Николаевич наслаждался этой книгой один. И я понимаю почему.
Это уже вторая книга. Первая была подарена беженке из Харьковской области где-то на границе.
Это прекрасная добрая книга, написанная просто и искренне человеком повидавшим столько, что хватит на 10 активных жизней. Поочередно в этой книге по главам описан период из жизни Григория в качестве добровольца спецназа "Ахмат" и его моменты жизни, включая записки путешественника.
Гриша на самом деле мог погибнуть несчётное количество раз. Каждая его поездка была вызовом для его жизни. Он мог погибнуть в американской тюрьме, мог погибнуть в тюрьме в Осетии, где нибудь в Тибете или Эфиопии. Его даже спасали китайские военные. И он мог, в конце концов, погибнуть во время миномётного обстрела, освобождая Донбасс. Но он выжил. И дай Бог ему ещё долго жить и писать такие прекрасные книги и истории.
На втором фото мы с Гришей где-то в период после его выписки из госпиталя.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from ye
