на мутном небе абдула

Кальвин сжигает Мигеля Сервета.

Безусловно, неоправданно возлагать всю ответственность на бедного реформатора. "Женевский папа", по приказу которого разжигается огонь протестантской инквизиции, — скорее карикатура Контрреформации, чем реальное положение дел. Жан Кальвин даже не входил в Женевский магистрат, он постоянно боролся против него, отстаивая, причем с большими неудачами, независимость церкви от государства, — такое не очень вписывается в портрет диктатора.

Но все же Кальвин участник убийства. Он был свидетелем на суде против Сервета и одобрил, единодушно со всеми, казнь еретика (хоть и предложил не сжигать, а обезглавить его. Что не очень-то оправдывает)

Этот исторический эпизод стал важным высказыванием о бедствии церкви. Церковь, по словам Карла Барта, осуждается тем, что она созидает. Это особенно характерно для Реформации, которая во главу своей теологии поставила всеобщее священство и авторитет Писания:

чтобы каждый человек, без посреднических институтов, мог, "повернувшись спиной ко всем людям" (Лютер), сам решить, во что верить.

"Реформация принесла вместо темной, слепой веры – рассудочную ясность добровольной убежденности, вместо принуждения совести под властью духовенства – свободу духа и сердца под властью Бога"
Авторитет Писания, провозглашенный Реформацией, знаменовал собой выхватывание человека из системы властных отношений. Отныне совесть человека не подчинена людским мнением, но только Богу, реальность которого достаточно самораскрыта в Библии.

Мир изменился. Лютер приложил большие усилия, чтоб дать свободу человеку выбирать Бога самому. Я бы очень хотел, чтоб это сделали за меня, чтоб кто-то вместо меня принял решение о том, каков Бог, как в Него верить и есть ли Он вообще. Но поставив под сомнение систему папства, Лютер лишает людей этой возможности. Отныне на земле нет лица или учреждения, которое властно и окончательно разрешало бы сомнения людей: есть Писание, разум, совесть, прими решение сам.

Лютер поместил нас в ситуацию, где мы обречены выбирать сами и нести за это ответственность.
И если это не главная ценность Реформации, то одна из.

И вот появляется Мигель Сервет, и вот поворачивается спиной ко всем людям, вот он остается один на один с Писанием и вот он доверяет своему праву понимать его. И вот он становится еретиком

Вот он, Мигель Сервет — следствие выпущенного на свободу духа протестантской Реформации — умирает от руки этого же духа.

В 1553 году его сжигают кальвинисты. История церкви закольцевалась. Вернулась в ту же точку откуда и пришла. Реформаторы, вышедшие из одной системы властных отношений, не смогли удержаться, чтоб не создать другую. Угроза насилия пленила свободу совести.

Повторение скотного двора Оруэлла: мы переводим глаза с католика на протестанта, с протестанта на католика, но угадать, кто из них кто, — теперь невозможно

www.group-telegram.com/ye/na_mutnon_nebe_abdula.com/173

476 viewsApr 12, 2024 at 16:57

Кальвин сжигает Мигеля Сервета.

Безусловно, неоправданно возлагать всю ответственность на бедного реформатора. "Женевский папа", по приказу которого разжигается огонь протестантской инквизиции, — скорее карикатура Контрреформации, чем реальное положение дел. Жан Кальвин даже не входил в Женевский магистрат, он постоянно боролся против него, отстаивая, причем с большими неудачами, независимость церкви от государства, — такое не очень вписывается в портрет диктатора.

Но все же Кальвин участник убийства. Он был свидетелем на суде против Сервета и одобрил, единодушно со всеми, казнь еретика (хоть и предложил не сжигать, а обезглавить его. Что не очень-то оправдывает)

Этот исторический эпизод стал важным высказыванием о бедствии церкви. Церковь, по словам Карла Барта, осуждается тем, что она созидает. Это особенно характерно для Реформации, которая во главу своей теологии поставила всеобщее священство и авторитет Писания:

чтобы каждый человек, без посреднических институтов, мог, "повернувшись спиной ко всем людям" (Лютер), сам решить, во что верить.

"Реформация принесла вместо темной, слепой веры – рассудочную ясность добровольной убежденности, вместо принуждения совести под властью духовенства – свободу духа и сердца под властью Бога"
Авторитет Писания, провозглашенный Реформацией, знаменовал собой выхватывание человека из системы властных отношений. Отныне совесть человека не подчинена людским мнением, но только Богу, реальность которого достаточно самораскрыта в Библии.

Мир изменился. Лютер приложил большие усилия, чтоб дать свободу человеку выбирать Бога самому. Я бы очень хотел, чтоб это сделали за меня, чтоб кто-то вместо меня принял решение о том, каков Бог, как в Него верить и есть ли Он вообще. Но поставив под сомнение систему папства, Лютер лишает людей этой возможности. Отныне на земле нет лица или учреждения, которое властно и окончательно разрешало бы сомнения людей: есть Писание, разум, совесть, прими решение сам.

Лютер поместил нас в ситуацию, где мы обречены выбирать сами и нести за это ответственность.
И если это не главная ценность Реформации, то одна из.

И вот появляется Мигель Сервет, и вот поворачивается спиной ко всем людям, вот он остается один на один с Писанием и вот он доверяет своему праву понимать его. И вот он становится еретиком

Вот он, Мигель Сервет — следствие выпущенного на свободу духа протестантской Реформации — умирает от руки этого же духа.

В 1553 году его сжигают кальвинисты. История церкви закольцевалась. Вернулась в ту же точку откуда и пришла. Реформаторы, вышедшие из одной системы властных отношений, не смогли удержаться, чтоб не создать другую. Угроза насилия пленила свободу совести.

Повторение скотного двора Оруэлла: мы переводим глаза с католика на протестанта, с протестанта на католика, но угадать, кто из них кто, — теперь невозможно

BY на мутном небе абдула