Все говорят про Сирию, и мы поговорим. Но в контексте добычи нефти и газа, конечно.
Начнем с нефти, которой там очень и очень немного. Сразу уточним, что когда мы говорим Сирия, подразумеваются бывшее правительство Башара Асада и те, кто его сейчас сменит, а не вся территория страны со множеством политических группировок.
Действительно серьёзным игроком на мировом рынке Сирия никогда не была, лучшие оценки местных запасов чёрного золота – 300 млн баррелей. Для сравнения, в России в этом году добыча составит 515-521 млн тонн.
Пик нефтедобычи тоже давно прошёл – оценки разные, но примерный лучший результат в 32 млн тонн был в 2002 году, к 2011 году показатель упал до 380 тыс. баррелей. Желающих инвестировать в местную нефтянку не нашлось, самостоятельно развивать Дамаск не мог, старые месторождения истощались.
Сколько там добывали в последние годы, сказать сложно, но вряд ли больше пары млн тонн. Самой Сирии нужно около 50 млн тонн на внутреннее потребление.
При этом основные месторождения расположены на границе с Ираком и контролировались курдами, в меньшей части другими группировками. Ни те, ни те не были лояльны к Асаду и пока не собираются быть лояльными к тем, кто его сменил. Дефицит закрывал импорт из Ирана, но с новым правительством он точно дружить не станет.
Так что даже за скромные сирийские запасы нефти придется повоевать, а новому режиму их хватит, в лучшем случае, на поддержание штанов. С учетом количества санкций и всех проблем с транспортировкой, даже если добычу удастся консолидировать, продавать её придется с огромным дисконтом. И то всё это в перспективе – пока же обеспечивать топливом страну придется внешним игрокам, скорее всего, Турции.
С газом все интереснее. Голубое топливо в стране есть и даже добывается – примерно 3 млрд кубометров в прошлом году. Вместо добычи газа куда чаще вспоминают про мифический газопровод Катар-Турция, мы тоже про него вспомним.
Потенциальная труба должна была начинаться в нефтегазовых месторождениях Северного и Южного Парса в территориальных водах Катара и Ирана и проходить через территорию Турции. Одна ветка газопровода должна была проходить через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию, а другая – через Саудовскую Аравию, Кувейт и Ирак. Обсуждать строительство начали ещё в начале века, но с тех пор разговоры никуда не ушли.
Во-первых, даже без Сирии отношения между участниками транзита были так себе, например, саудиты имеют весьма сложные отношения с Катаром. Во-вторых, экономический аспект стройки тоже хромал, т.к. трубопровод на 1,5 тысячи километров проигрывал по экономическим показателям и логистической гибкости поставкам СПГ из Катара.
Газовозы к рынкам не привязаны, что позволяет перенаправлять углеводороды на рынки с наиболее высоким спросом. С политической стороны трубопровод окружен десятками слухов: западные источники говорят, что Асад отказался от строительства ради поддержки позиций "Газпрома" как поставщика в Турцию и Европу, сам бывший президент заявляет, что к нему никто с предложением по строительству и вовсе не обращался.
После 2011 года на фоне гражданской войны в Сирии любые дискуссии о строительстве приостановились. Да и вряд ли возобновятся сейчас – без точных гарантий безопасности вкладываться в мегапроект никто не станет.
Похожая ситуация была с газопроводом ТАПИ по маршруту Туркменистан -Афганистан-Пакистан-Индия. Его тоже обсуждали с 2010 года, но строить начали только в сентябре этого года. Пока нет уверенности, что с газовой инфраструктурой ничего не случится, инвестировать желающих не было.
Но мы не удивимся, если в Сирии все поменяется и про трубу снова вспомнят: Восток – дело тонкое.
Все говорят про Сирию, и мы поговорим. Но в контексте добычи нефти и газа, конечно.
Начнем с нефти, которой там очень и очень немного. Сразу уточним, что когда мы говорим Сирия, подразумеваются бывшее правительство Башара Асада и те, кто его сейчас сменит, а не вся территория страны со множеством политических группировок.
Действительно серьёзным игроком на мировом рынке Сирия никогда не была, лучшие оценки местных запасов чёрного золота – 300 млн баррелей. Для сравнения, в России в этом году добыча составит 515-521 млн тонн.
Пик нефтедобычи тоже давно прошёл – оценки разные, но примерный лучший результат в 32 млн тонн был в 2002 году, к 2011 году показатель упал до 380 тыс. баррелей. Желающих инвестировать в местную нефтянку не нашлось, самостоятельно развивать Дамаск не мог, старые месторождения истощались.
Сколько там добывали в последние годы, сказать сложно, но вряд ли больше пары млн тонн. Самой Сирии нужно около 50 млн тонн на внутреннее потребление.
При этом основные месторождения расположены на границе с Ираком и контролировались курдами, в меньшей части другими группировками. Ни те, ни те не были лояльны к Асаду и пока не собираются быть лояльными к тем, кто его сменил. Дефицит закрывал импорт из Ирана, но с новым правительством он точно дружить не станет.
Так что даже за скромные сирийские запасы нефти придется повоевать, а новому режиму их хватит, в лучшем случае, на поддержание штанов. С учетом количества санкций и всех проблем с транспортировкой, даже если добычу удастся консолидировать, продавать её придется с огромным дисконтом. И то всё это в перспективе – пока же обеспечивать топливом страну придется внешним игрокам, скорее всего, Турции.
С газом все интереснее. Голубое топливо в стране есть и даже добывается – примерно 3 млрд кубометров в прошлом году. Вместо добычи газа куда чаще вспоминают про мифический газопровод Катар-Турция, мы тоже про него вспомним.
Потенциальная труба должна была начинаться в нефтегазовых месторождениях Северного и Южного Парса в территориальных водах Катара и Ирана и проходить через территорию Турции. Одна ветка газопровода должна была проходить через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию, а другая – через Саудовскую Аравию, Кувейт и Ирак. Обсуждать строительство начали ещё в начале века, но с тех пор разговоры никуда не ушли.
Во-первых, даже без Сирии отношения между участниками транзита были так себе, например, саудиты имеют весьма сложные отношения с Катаром. Во-вторых, экономический аспект стройки тоже хромал, т.к. трубопровод на 1,5 тысячи километров проигрывал по экономическим показателям и логистической гибкости поставкам СПГ из Катара.
Газовозы к рынкам не привязаны, что позволяет перенаправлять углеводороды на рынки с наиболее высоким спросом. С политической стороны трубопровод окружен десятками слухов: западные источники говорят, что Асад отказался от строительства ради поддержки позиций "Газпрома" как поставщика в Турцию и Европу, сам бывший президент заявляет, что к нему никто с предложением по строительству и вовсе не обращался.
После 2011 года на фоне гражданской войны в Сирии любые дискуссии о строительстве приостановились. Да и вряд ли возобновятся сейчас – без точных гарантий безопасности вкладываться в мегапроект никто не станет.
Похожая ситуация была с газопроводом ТАПИ по маршруту Туркменистан -Афганистан-Пакистан-Индия. Его тоже обсуждали с 2010 года, но строить начали только в сентябре этого года. Пока нет уверенности, что с газовой инфраструктурой ничего не случится, инвестировать желающих не было.
Но мы не удивимся, если в Сирии все поменяется и про трубу снова вспомнят: Восток – дело тонкое.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from ye
