Неколлективный Запад

Время дипломатии

Жерар Аро: «Западный момент» истории человечества завершается. На наших глазах возникает мир великих держав, которым предстоит определить новый баланс сил, подобный тому, что существовал в Европе до 1914 года. При этом, у государств, которым придется находить способы сосуществования, нет общего языка, традиций или видения мира... Все это придется изобретать заново. Сегодня, как никогда, мир нуждается в талантливых дипломатах, чья неблагодарная, малозаметная но незаменимая работа призвана восстановить мир и сделать его долгосрочным. 
*
Ultima Ratio Regum – последний довод королей – эти слова были отлиты на пушках армии Людовика XIV по повелению кардинала Ришелье, с тех пор служат напоминанием о том, что силовое решение должно оставаться самым крайним средством, допустимым лишь тогда, когда были опробованы и исчерпаны все прочие. Сам Людовик об этом часто забывал, но данный девиз должен фигурировать на самом видном месте  в каждом учебнике по международным отношениям.  
Цель любой внешней политики должна заключаться в том, чтобы – насколько это возможно - избежать применения оружия. Мы всегда должны держать военный план на столе, иногда демонстративно, но делать все возможное, чтобы избежать необходимости прибегать к нему.  И это не значит быть «мюнхенцем» ! Напротив, это значит быть готовым к худшему - войне, как бы вы ее ни называли, - зная при этом, что это всегда чудовищное решение из-за потерь и убытков, из-за травм, которые она оставит, из-за непредвиденных рисков. Необходимая война - только война оборонительная.

Хорошая политика реализма - это политика мира. Об этом нам напоминают неудачи Америки в Ираке и Афганистане и увязание Франции в Сахеле.
В этой ситуации нам как никогда нужны дипломаты - не только для заключения международных конвенций, полных благих намерений, но редко выполняемых; не только для управления громоздкой европейской машиной, но и для ведения переговоров.

Да, для переговоров с собеседниками, которые не разделяют ни наших интересов, ни наших ценностей; для переговоров, которые не преследуют высоких целей и не следуют абстрактным принципам, а которые достигают частичных, временных и неидеальных компромиссов.

Не потому - что нужно отказаться от морали, а в перую очередь потому, что навязывать ценности странам, которым они чужды, чаще всего невозможно, поскольку история, география и культура определяют узкие границы того, что то или иное общество считает приемлемым или нет. Ирак и Афганистан были тому примером... Во-вторых - потому, что баланс сил ограничивает наше влияние на внутреннее развитие крупных держав. И наконец - потому, что любое правительство должно учитывать широкий спектр интересов своей страны.

Мы должны обратиться к дипломатам - но не для того, чтобы спасти мир, а для того, чтобы не допустить его погружения в насилие, которое, согласно Гоббсу, является естественным состоянием человека. Мы должны понять, что на пути к достижению этой скромной цели дипломат столкнется с выражением страха, интересов и чести, и ему придется учитывать их, а не пытаться отбросить как ненужные (что привело бы к провалу).

Наконец, мы должны признать, что цель дипломатии – не стремление к абсолютному благу, а готовность принять меньшее зло. Глядя на то, что произошло в Ираке после американского вторжения в 2003 году и в Сирии после начала гражданской войны в 2011 году, разве не очевидно, что есть вещи и похуже диктатуры? Мы, западные люди, инстинктивно отвергаем эту мысль, и все же... Да, внешняя политика иногда означает принятие крайне неприятного, чтобы избежать невыносимого.
Эти доводы остаются без внимания, потому что они очень далеки от установок нашего времени. Постоянный поток кадров о происходящем в диктатурах и те страсти, которые эти кадры вызывают в социальных сетях, заставляют требовать немедленной реакции. Любое промедление расценивается как трусость и попустительство. Эмоции заменяют рациональные доводы.

www.group-telegram.com/ye/nekollektivnyzapad.com/152

1.4K viewsDec 28, 2023 at 17:27

Время дипломатии

Жерар Аро: «Западный момент» истории человечества завершается. На наших глазах возникает мир великих держав, которым предстоит определить новый баланс сил, подобный тому, что существовал в Европе до 1914 года. При этом, у государств, которым придется находить способы сосуществования, нет общего языка, традиций или видения мира... Все это придется изобретать заново. Сегодня, как никогда, мир нуждается в талантливых дипломатах, чья неблагодарная, малозаметная но незаменимая работа призвана восстановить мир и сделать его долгосрочным. 
*
Ultima Ratio Regum – последний довод королей – эти слова были отлиты на пушках армии Людовика XIV по повелению кардинала Ришелье, с тех пор служат напоминанием о том, что силовое решение должно оставаться самым крайним средством, допустимым лишь тогда, когда были опробованы и исчерпаны все прочие. Сам Людовик об этом часто забывал, но данный девиз должен фигурировать на самом видном месте  в каждом учебнике по международным отношениям.  
Цель любой внешней политики должна заключаться в том, чтобы – насколько это возможно - избежать применения оружия. Мы всегда должны держать военный план на столе, иногда демонстративно, но делать все возможное, чтобы избежать необходимости прибегать к нему.  И это не значит быть «мюнхенцем» ! Напротив, это значит быть готовым к худшему - войне, как бы вы ее ни называли, - зная при этом, что это всегда чудовищное решение из-за потерь и убытков, из-за травм, которые она оставит, из-за непредвиденных рисков. Необходимая война - только война оборонительная.

Хорошая политика реализма - это политика мира. Об этом нам напоминают неудачи Америки в Ираке и Афганистане и увязание Франции в Сахеле.
В этой ситуации нам как никогда нужны дипломаты - не только для заключения международных конвенций, полных благих намерений, но редко выполняемых; не только для управления громоздкой европейской машиной, но и для ведения переговоров.

Да, для переговоров с собеседниками, которые не разделяют ни наших интересов, ни наших ценностей; для переговоров, которые не преследуют высоких целей и не следуют абстрактным принципам, а которые достигают частичных, временных и неидеальных компромиссов.

Не потому - что нужно отказаться от морали, а в перую очередь потому, что навязывать ценности странам, которым они чужды, чаще всего невозможно, поскольку история, география и культура определяют узкие границы того, что то или иное общество считает приемлемым или нет. Ирак и Афганистан были тому примером... Во-вторых - потому, что баланс сил ограничивает наше влияние на внутреннее развитие крупных держав. И наконец - потому, что любое правительство должно учитывать широкий спектр интересов своей страны.

Мы должны обратиться к дипломатам - но не для того, чтобы спасти мир, а для того, чтобы не допустить его погружения в насилие, которое, согласно Гоббсу, является естественным состоянием человека. Мы должны понять, что на пути к достижению этой скромной цели дипломат столкнется с выражением страха, интересов и чести, и ему придется учитывать их, а не пытаться отбросить как ненужные (что привело бы к провалу).

Наконец, мы должны признать, что цель дипломатии – не стремление к абсолютному благу, а готовность принять меньшее зло. Глядя на то, что произошло в Ираке после американского вторжения в 2003 году и в Сирии после начала гражданской войны в 2011 году, разве не очевидно, что есть вещи и похуже диктатуры? Мы, западные люди, инстинктивно отвергаем эту мысль, и все же... Да, внешняя политика иногда означает принятие крайне неприятного, чтобы избежать невыносимого.
Эти доводы остаются без внимания, потому что они очень далеки от установок нашего времени. Постоянный поток кадров о происходящем в диктатурах и те страсти, которые эти кадры вызывают в социальных сетях, заставляют требовать немедленной реакции. Любое промедление расценивается как трусость и попустительство. Эмоции заменяют рациональные доводы.

BY Неколлективный Запад