Арсений Александрович Тарковский (1907, Елисаветград, Херсонская губерния — 1989, Москва)
ЛАЗУРНЫЙ ЛУЧ

Тогда я запер на замок двери своего дома и ушел вместе с другими.
Г. Уэллс

Сам не знаю, что со мною:
И последыш и пророк,
Что ни сбудется с землею
Вижу вдоль и поперек.

Кто у мачехи-Европы
Молока не воровал?
Мотоциклы, как циклопы,
Заглотали перевал,

Шелестящие машина
Держат путь на океан,
И горячий дух резины
Дышит в пеших горожан.

Слесаря, портные, прачки
По шоссе, как муравьи,
Катят каторжные тачки,
Волокут узлы свои.

Потеряла мать ребенка,
Воздух ловит рыбьим ртом,
А из рук торчит пеленка
И бутылка с молоком.

Паралитик на коляске
Боком валится в кювет,
Бельма вылезли из маски,
Никому и дела нет.

Спотыкается священник
И бормочет:
— Умер бог, —
Голубки бумажных денег
Вылетают из-под ног.

К пристаням нельзя пробиться,
И Европа пред собой
Смотрит, как самоубийца,
Не мигая, на прибой.

В океане по колена,
Белый и большой, как бык,
У причала роет пену,
Накренясь, "трансатлантик".

А еще одно мгновенье —
И от Страшного суда,
Как надежда на спасенье
Он отвалит навсегда.

По сто раз на дню, как брата,
Распинали вы меня,
Нет вам к прошлому возврата,
Вам подземка не броня.

— Ууу-ла! Ууу-ла! —
марсиане
Воют на краю Земли,
И лазурный луч в тумане
Их треножники зажгли.

1958

Олег Нехаев. Астафьев. Праведник из Овсянки. Главы из книги. — «Алтай», Барнаул, 2024, № 2.

«В больнице я начну говорить ему, что мы уже начинаем терять и то родственное человекоощущение, и ту крепкую сибирскую характерность, о которых он писал ранее. А он прервет меня и скажет: „Потеряли уже. Размылись границы. Размылся и колоритный язык. Стерлись, стали невыразительными черты лица самой Сибири как нации. Сегодня многие стучат себя в грудь и кричат: я настоящий сибиряк. а ведь большинство настоящих под Москвой в войну полегло. Сейчас доживают свой век последние…”
И я начну неуклюже возражать против такой его категоричности, становясь, наверное, похожим на Курбатова, а он в ответ, совсем не глядя на меня, медленно скажет: „Одно тут спасение себе: возьми себя и сделай себя же ответчиком за весь грех людской… Ибо чуть только сделаешь себя за все и за всех ответчиком искренно, то тотчас же увидишь, что оно так и есть в самом деле, и что ты-то и есть за всех и за вся виноват”.
Я помолчал и стал спрашивать его дальше. Только спустя много лет до меня дошло, что тогда он цитировал старца Зосиму из Достоевского. Почти слово в слово, по памяти».

ПЕРИОДИКА (составитель Андрей Василевский). "Новый мир", 2024, № 10: https://nm1925.ru/articles/2024/10-2024/periodika-10-2024/

"НОВЫЙ МИР", 2024, № 11 - открыты для чтения:

АНДРЕЙ ЛЕБЕДЕВ — Время — чтение. От книги к книге https://nm1925.ru/articles/2024/11-2024/vremya-chttenie/

ВАЛЬДЕМАР ВЕБЕР — Застиранная синь неба, стихи https://nm1925.ru/articles/2024/11-2024/zastirannaya-sin-neba/

Содержание № 10, 2024: https://nm1925.ru/journal-archive/2024/novyy-mir-10-2024/
Содержание № 9, 2024: https://nm1925.ru/journal-archive/2024/novyy-mir-9-2024/

"The Illustration", 1887

Кукрыниксы. Виктор Шкловский. Около 1930 https://obtaz.com/akhmatova_museum_portraits.htm

Сергей Соловьев. Томас С. Элиот. Поэт Чистилища.
«Молодая гвардия». Стоит 1088 р.

Творчество поэта, драматурга и критика, лауреата Нобелевской премии Томаса Стёрнза Элиота (1888—1965), оказавшее глубокое влияние на современную западную культуру, соткано из противоречий, как и его биография. Принадлежа к американской элите, он не ужился в родной стране и уехал в Англию, где и окончил свои дни. Считаясь крайним модернистом, постоянно обращался к далекому прошлому и утраченной его современниками вере. Прославившись элитарностью и сложностью своих стихов, охотно впускал в них злободневные темы и разговорную речь. Первое подробное жизнеописание Элиота на русском языке наглядно демонстрирует, как тесно связаны его жизнь и творчество, образующие своего рода кольцо, которому сам поэт посвятил знаменитую строчку — «в моем начале мой конец».

Заказать книгу с доставкой: [email protected]

📈Писатель и мир: на Международном литературном форуме АСПИР обсудят проблемы и тенденции литпроцесса

Продолжаем знакомить читателей с программой форума. 8 декабря в Гостином дворе состоятся дискуссии о писательстве как образе жизни, культуре в эпоху мультимедиа и месте человека в окружающем мире. Расписание:

11.15, Зал 1: В ожидании Годо: писатель и искусственный интеллект. Угрозы или возможности?
Дискуссия о новой литературной реальности.

12.15, Зал 1:
Зеленый мир: новые вызовы. «Экология души» и сбережение природы
Известные писатели — о месте и роли человека в окружающем мире.

14.15, Зал 1:
«Искусство жить». Писатель в движении и писатель-затворник. Писатель как публичный интеллектуал
Разговор о стиле в жизни и литературе.

15.15, Зал 3: Эпоха соцсетей: блогер как участник литературного процесса
Дилетантизм или новый профессионализм? Беседуют авторы крупнейших книжных каналов и блогов.

Приглашаем всех. Вход на мероприятия МЛФ свободный, регистрация не требуется.

✏️ 7 декабря в Гостином дворе: современная проза, союз всех муз и меценатство как способ сохранения культуры

АСПИР приглашает горожан и гостей столицы на Международный литературный форум

Рассказываем, какие дискуссии ожидаются в программе форума 7 декабря 2024 года:

12.00, Зал 1: Проза XXI: новые герои, сюжеты и жанры
Художественный мир современной прозы глазами известных писателей и литературоведов.

13.00, Зал 1: Система частно-государственного партнерства в поддержке литературного наследия. Как помочь литературному музею, архиву, библиотеке?
Меценатство и спонсорство культуры: опыт разных стран.

14.00, Зал 1: Литература, кино, театр, музыка: союз всех муз или конкуренция?
Как современная литература влияет на другие искусства?

Ждем всех на на площадках книжной ярмарки non/fictio№26. Вход на мероприятия МЛФ свободный, регистрация не требуется.

📚 Читательский клуб встретится с Павлом Крусановым

Петербургский писатель расскажет про книгу «Игры на свежем воздухе»

6 декабря в Доме Ростовых состоится последняя в этом году встреча Читательского клуба на Поварской. Вместе с Павлом Крусановым, автором «Укуса ангела», «Калевалы», «Железного пара», «Яснослышащего» и других замечательных книг, обсудим его новый роман «Игры на свежем воздухе».

— Изданная с подзаголовком «роман-чётки», эта книга возвращает читателя к традициям охотничьей прозы Тургенева и Толстого, к противопоставлению «человека природы» и «человека цивилизации», — говорит ведущая клуба Гаянэ Степанян.

Ждем всех, кто любит читать и обсуждать хорошие книги. Встреча состоится в Каминном зале Дома Ростовых. Начало в 19.00. Вход по регистрации: https://aspir.timepad.ru/event/3141214/

В комментах вспомнили чеканное определение Гаспарова: «Стих — это текст, ощущаемый как речь повышенной важности, рассчитанная на запоминание и повторение». Действительно, для этого поэзия и создавалась древними: чтобы гипнотизировать и очаровывать, крепко западать в память, крутиться в голове и не отставать. Больше ни для чего она не нужна, все прочие её воздействия побочны.

П.с.: Поэтому, например, обыденное сознание восстаёт против стиха без рифмы и размера ("Это не стихи!"). Верлибр труднее запоминается, а потому кажется, что он не работает.

Вчера вечером я шёл по Андреевскому бульвару у Василеостровской, и дорогу мне преградила девушка-кришнаитка. Начала она с неприкрытой лести:

– У вас вдумчивое, одухотворенное лицо, кажется, вы готовы принять истину!

Дальше стала выпаривать мне их идеологические книжки. Я говорю:

– Поддерживать вас рублем не стану, но если отдадите бесплатно – возьму.

Начался торг.

Тут из темноты появились двое парней и сходу такие:

– Брат, она тебя агитирует?! Ты хоть знаешь за что она агитирует?!

Потом повернувшись к девушке:

– Вот ты говоришь, что Кришна это истина, а чем докажешь, что он истина?

На несколько минут я стал пассивным созерцателем видимой брани за мою душу. Из разговора понял, что парни православные. В конце концов говорю:

– Ребят, да спокойнее, я и сам православный, не переживайте.

Старший из двоих тоном инспектора ГИБДД:

– А в таинствах участвуешь?

– Стараюсь.

– А, ну тогда всего доброго, будь осторожен.

И миссионерский патруль растворился в темноте.

Мы с кришнаиткой ещё чуть-чуть побеседовали, я таки забрал бесплатно книгу и пошёл к метро. Впечатление осталось странное, но зато будто в позднеантичной Александрии побывал, где богословские споры велись даже на базаре. Все лучше, чем еще недавнее безраздельное властвование уличных миссий от свидетелей Иеговы.

 Александр Введенский. Еще. Тексты. Архив и рукописи
«Галеев-галерея». Стоит 2070 р.

В сборник «Еще» вошли стихотворения, проза и драматические произведения великого поэта, написанные для детей и не публиковавшиеся прежде, переписка и архивные документы. В основу книги легли материалы из архива литературоведа Владимира Глоцера и фондов РГАЛИ: эскизы, наброски, фрагменты и завершенные тексты, оставшиеся на обочине и издательского, и исследовательского интереса, но безусловно заслуживающие и того, и другого. Контекстом служит раздел «Переписка» — с редакторами Детгиза и Ленорой Шпет, дочерью философа Густава Шпета и заведующей литературной частью театра Образцова.
У книги два начала и две обложки, первая ведет к текстам и выстроена в логике классического сборника, обратная — открывает альбом, воспроизводящий мир хрупких носителей, на которых сохранились эти тексты и свидетельства материального присутствия в мире большого поэта. Это физический мир архива, из хаоса которого были по крупицам восстановлены тексты — рукописи на обрывках бумаги и оборотах машинописей, продолжение одного на обороте другого, зачеркивания и варианты, случайные записи и прочие сложенные временем телеграммы из другого измерения, в котором поэт жил и в котором исчез.

Заказать книгу с доставкой: [email protected]

Владимир Владимирович Набоков
(1899 – 1977)
СНИМОК

На пляже в полдень лиловатый,
в морском каникульном раю
снимал купальщик полосатый
свою счастливую семью.

И замирает мальчик голый,
и улыбается жена,
в горячий свет, в песок веселый,
как в серебро, погружена.

И полосатым человеком
направлен в солнечный песок,
мигнул и щелкнул черным веком
фотографический глазок.

Запечатлела эта пленка
все, что могла она поймать:
оцепеневшего ребенка,
его сияющую мать,

и ведерцо, и две лопаты,
и в стороне песчаный скат.
И я, случайный соглядатай,
на заднем плане тоже снят.

Зимой в неведомом мне доме
покажут бабушке альбом,
и будет снимок в том альбоме,
и буду я на снимке том:

мой облик меж людьми чужими,
один мой августовский день,
моя не знаемая ими,
вотще украденная тень.

1927, Бинц

Фрэнсис Бэкон. NPG x13707. 1967. Фото: The Lewinski Archive at Chatsworth / Bridgeman Images https://www.theartnewspaper.ru/posts/20241202-fdju/

Арсений Александрович Тарковский (1907, Елисаветград, Херсонская губерния — 1989, Москва)

Стихи из детской тетради

...О, матерь Ахайя,
Пробудись, я твой лучник последний...
Из тетради 1921 года

Почему захотелось мне снова,
Как в далекие детские годы,
Ради шутки не тратить ни слова,
Сочинять величавые оды,

Штурмовать олимпийские кручи,
Нимф искать по лазурным пещерам
И гекзаметр без всяких созвучий
Предпочесть новомодным размерам?

Географию древнего мира
На четверку я помню, как в детстве,
И могла бы Алкеева лир
У меня оказаться в наследстве.

Надо мной не смеялись матросы.
Я читал им:
"О, матерь Ахайя!"
Мне дарили они папиросы,
По какой-то Ахайе вздыхая.

За гекзаметр в холодном вокзале,
Где жила молодая свобода,
Мне военные люди давали
Черный хлеб двадцать первого года.

Значит, шел я по верной дороге,
По кремнистой дороге поэта,
И неправда, что пан козлоногий
До меня еще сгинул со света.

Босиком, но в буденновском шлеме,
Бедный мальчик в священном дурмане,
Верен той же аттической теме,
Я блуждал без копейки в кармане.

Ямб затасканный, рифма плохая -
Только бредни, постылые бредни,
И достойней:
"О, матерь Ахайя,
Пробудись, я твой лучник последний..."

1958

Екатерина Буханова. Повесть А. Г. Битова «Человек в пейзаже» (1983): сюжет ментальных блужданий в поисках сущности искусства и смысла бытия. — «Сибирский филологический журнал» (Институт филологии СО РАН), 2024, выпуск 1.

«С вершины холма пейзажист ведет лирического героя вниз, в овраг. Уход от абсолюта „единственной точки” обратно к маргиналиям периферии сопрягается со скольжением по моральному склону: Павел Петрович предлагает рассказчику алкоголь; тот сперва отказывается, но затем соглашается, оправдывая себя в собственных глазах гениальностью обретенного проводника. Перейдя ручей у подножия холма, герои выпивают и закуривают — преодолевают метафизическую границу (отсылка к мифологическому мотиву пересечения реки Забвения и спуска души в подземное царство), — и окончательно перемещаются из пространства сакрального в инфернальное (которое, однако, мимикрирует под «путь истины» и заводит лирического героя все дальше в его непроизвольном кумиротворении). Спуск в овраг венчает череду горизонтальных и вертикальных передвижений героев, перемещений из тени на свет и обратно. С этого момента феноменология искусства в повествовании прирастает не только созидательными, но и разрушительными аспектами семантики».


ПЕРИОДИКА (составитель Андрей Василевский). "Новый мир", 2024, № 10: https://nm1925.ru/articles/2024/10-2024/periodika-10-2024/

Изгнать и перегнать // Романы Мршавко Штапича и Алексея Варламова в коротком списке «Большой книги» https://www.kommersant.ru/doc/7344563