Еще одно возможное доказательство того, что у губернатора ХМАО Комаровой серьезные проблемы со здоровьем – следы от предполагаемых инъекций на её руке.
Слухи о том, что губернатор ХМАО заболела совпали с самым пиком лесных пожаров на ее подведомственной территории. Комарова пропала из вида с 28 июля, когда Югра уже полыхала и появилась на публике только 9 августа – накануне закрытия молодежного форума. За две недели своего отсутствия на публике Комарова мелькнула с болезненным видом 3 августа на онлайн совещании антитеррористической комиссии, причем в эфир она выходила из своей домашней резиденции, 5 августа по видео связи ответила на вопросы жителей Пыть-Яха, хотя анонсировалась их очная встреча и наконец, 8 августа она записала в своем рабочем кабинете 5-минутное видео, посвященное ситуации с лесными пожарами в ХМАО, которая вышла из под контроля. Комарова была в блузке с короткими рукавами, а на её правой руке виднелась подозрительная отметина, которая была похожа на характерные следы от уколов или капельниц. На другой руке губернатора ничего подобного не было. А еще три дня назад во время прямого эфира с Пыть-Яхом они были еле заметны.
После закрытия пропахшего дымом от лесных пожаров «Утра», губернатор ХМАО через два дня, 12 августа, провела штаб по ликвидации лесных пожаров и еще толкнула речь на открытии федерального конкурса строительных управленцев и снова пропала. Позже стало известно, что она ушла в отпуск до 26 августа.
Про поспешный уход губернатора ХМАО в отпуск нигде официально не сообщалось, в том числе и в ее соцсетях, а вся информация о здоровье тщательно скрывается! После допущенной катастрофы с лесными пожарами в Югре, возникает закономерный вопрос: состояние Комарова позволяет ей выполнять обязанности губернатора?
Еще одно возможное доказательство того, что у губернатора ХМАО Комаровой серьезные проблемы со здоровьем – следы от предполагаемых инъекций на её руке.
Слухи о том, что губернатор ХМАО заболела совпали с самым пиком лесных пожаров на ее подведомственной территории. Комарова пропала из вида с 28 июля, когда Югра уже полыхала и появилась на публике только 9 августа – накануне закрытия молодежного форума. За две недели своего отсутствия на публике Комарова мелькнула с болезненным видом 3 августа на онлайн совещании антитеррористической комиссии, причем в эфир она выходила из своей домашней резиденции, 5 августа по видео связи ответила на вопросы жителей Пыть-Яха, хотя анонсировалась их очная встреча и наконец, 8 августа она записала в своем рабочем кабинете 5-минутное видео, посвященное ситуации с лесными пожарами в ХМАО, которая вышла из под контроля. Комарова была в блузке с короткими рукавами, а на её правой руке виднелась подозрительная отметина, которая была похожа на характерные следы от уколов или капельниц. На другой руке губернатора ничего подобного не было. А еще три дня назад во время прямого эфира с Пыть-Яхом они были еле заметны.
После закрытия пропахшего дымом от лесных пожаров «Утра», губернатор ХМАО через два дня, 12 августа, провела штаб по ликвидации лесных пожаров и еще толкнула речь на открытии федерального конкурса строительных управленцев и снова пропала. Позже стало известно, что она ушла в отпуск до 26 августа.
Про поспешный уход губернатора ХМАО в отпуск нигде официально не сообщалось, в том числе и в ее соцсетях, а вся информация о здоровье тщательно скрывается! После допущенной катастрофы с лесными пожарами в Югре, возникает закономерный вопрос: состояние Комарова позволяет ей выполнять обязанности губернатора?
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ye
