СУБСТАНЦИЯ НЕНАВИСТИ. СМЕРТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО КИНО
В далеком 2000 году «Оскар» за лучший фильм получила «Красота по-американски», а «Золотую пальмовую ветвь» триеровская «Танцующая в темноте». Оба фильма оказали глубокое влияние на мировую культуру, а число реплик и реминисценций по ним едва ли удастся сосчитать.
Но тогда, в далеком 2000 году это воспринималось почти как данность. В год выходило, наверное, с дюжину добротных авторских фильмов, среди которых два-три неиронично могли претендовать на звание шедевра. Безо всяких натяжек и допущений.
В 2024 году то время воспринимается едва ли не как Золотой век кино, «Оскар» получает скучный и конъюнктурный «Оппенгеймер», а Канны берет пресная и дебильноватая «Анора». Но, наверное, самой точной иллюстрацией того глубокого кризиса, в котором оказалось мировое интеллектуальное кино, служит «Субстанция», взявшая в тех же Каннах номинацию за «лучший сценарий».
Конечно, за последние четверть века в кинематографе очень многое изменилось. Магистральной тенденцией стало смешение highbrow и lowbrow культуры, где изначально низкие жанры стали платформой для социального и даже политического высказывания. В этом смысле меньше всего повезло хоррору, который вместо того, чтобы пугать и развлекать зрителя, превратился в безликую машину пропаганды.
Заявленный боди-хоррор «Субстанция», главным образом, и представляет собой агитационный каток феминизма в самом радикальном его изводе. Режиссерка Корали Фаржа признавалась, что вдохновлялась кроненберговской «Мухой», но на самом деле эстетически ее картина куда ближе ко второй части «Зеленого слоника», с той лишь поправкой, что Светлана Баскова боролась бы не с дедовщиной в постсоветской армии, а с женщинами как биологическим видом.
Сюжет «Субстанции» прост, сумбурен и нелогичен. Вышедшая в тираж звезда Голливуда и аэробики в исполнении Деми Мур находится в глубокой депрессии. Чтобы вернуть себе молодость, она заказывает препарат «Субстанция». Благодаря волшебному эликсиру из ее позвоночника (хорошо хоть не из жопы) вылупляется ее «улучшенная версия» — упругая нимфетка Сью.
Женщины теперь должны жить в неком мутном симбиозе (сценарист не удосужился нормально объяснить, не зря «лучший сценарий»). Они теперь каждые семь дней должны меняться местами, чтобы «питать» друг друга.
Как это все работает не очень понятно, но нетрудно догадаться, что все сразу идет по пизде. Нимфетка Сью быстро делает карьеру, а старушка Мур начинает в деталях гнить заживо. Причем сам процесс гниения режиссерка Фаржа смакует с невероятно садистическим причмокиванием. Кто же во всем этом виноват вполне очевидно — ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ.
Это корыстные, злобные, тупые, похотливые мужики-насильники эксплуатируют невинную женскую красоту. То, что сами красавицы только и рады такой «эксплуатации», зарабатывая на сиськах-письках миллионы, завистливой западной фемке, конечно, не приходит в голову.
Ну а дальше (внимание, спойлер!) начинается обещанный «Зеленый слоник». Старуха и нимфетка срастаются в натурального монстра, которые добротные полчаса заливает экран кровью, кишками и говном. ПОЛУЧИ, ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ. На самом деле по итогу, конечно, получает не патриархат, а зритель. Особенно получает зритель с нежным желудком.
Интересно, что фильм не обошел вниманием даже Александр Дугин. Гельич его похвалил за деконструкцию материализма. Но на самом деле кино деконструирует совсем не материализм, капитализм или патриархат. «Субстанция» деконструирует красоту, пропагандируя совсем не духовность, а ненависть.
На самом деле два главных столпа современного феминизма, как в свое время верно заметил Дмитрий Галковский, зависть и ненависть. Не к мужчинам. Это зависть и ненависть уродливых и озлобленных женщин по отношению к красивым и успешным соперницам. И фильм «Субстанция» — лишнее тому доказательство.
Только вот, казалось бы, при чем тут интеллектуальное кино. А интеллектуальное кино как будто бы тут и ни при чем. Как и предсказывал Питер Гринуэй, оно просто умерло.
В далеком 2000 году «Оскар» за лучший фильм получила «Красота по-американски», а «Золотую пальмовую ветвь» триеровская «Танцующая в темноте». Оба фильма оказали глубокое влияние на мировую культуру, а число реплик и реминисценций по ним едва ли удастся сосчитать.
Но тогда, в далеком 2000 году это воспринималось почти как данность. В год выходило, наверное, с дюжину добротных авторских фильмов, среди которых два-три неиронично могли претендовать на звание шедевра. Безо всяких натяжек и допущений.
В 2024 году то время воспринимается едва ли не как Золотой век кино, «Оскар» получает скучный и конъюнктурный «Оппенгеймер», а Канны берет пресная и дебильноватая «Анора». Но, наверное, самой точной иллюстрацией того глубокого кризиса, в котором оказалось мировое интеллектуальное кино, служит «Субстанция», взявшая в тех же Каннах номинацию за «лучший сценарий».
Конечно, за последние четверть века в кинематографе очень многое изменилось. Магистральной тенденцией стало смешение highbrow и lowbrow культуры, где изначально низкие жанры стали платформой для социального и даже политического высказывания. В этом смысле меньше всего повезло хоррору, который вместо того, чтобы пугать и развлекать зрителя, превратился в безликую машину пропаганды.
Заявленный боди-хоррор «Субстанция», главным образом, и представляет собой агитационный каток феминизма в самом радикальном его изводе. Режиссерка Корали Фаржа признавалась, что вдохновлялась кроненберговской «Мухой», но на самом деле эстетически ее картина куда ближе ко второй части «Зеленого слоника», с той лишь поправкой, что Светлана Баскова боролась бы не с дедовщиной в постсоветской армии, а с женщинами как биологическим видом.
Сюжет «Субстанции» прост, сумбурен и нелогичен. Вышедшая в тираж звезда Голливуда и аэробики в исполнении Деми Мур находится в глубокой депрессии. Чтобы вернуть себе молодость, она заказывает препарат «Субстанция». Благодаря волшебному эликсиру из ее позвоночника (хорошо хоть не из жопы) вылупляется ее «улучшенная версия» — упругая нимфетка Сью.
Женщины теперь должны жить в неком мутном симбиозе (сценарист не удосужился нормально объяснить, не зря «лучший сценарий»). Они теперь каждые семь дней должны меняться местами, чтобы «питать» друг друга.
Как это все работает не очень понятно, но нетрудно догадаться, что все сразу идет по пизде. Нимфетка Сью быстро делает карьеру, а старушка Мур начинает в деталях гнить заживо. Причем сам процесс гниения режиссерка Фаржа смакует с невероятно садистическим причмокиванием. Кто же во всем этом виноват вполне очевидно — ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ.
Это корыстные, злобные, тупые, похотливые мужики-насильники эксплуатируют невинную женскую красоту. То, что сами красавицы только и рады такой «эксплуатации», зарабатывая на сиськах-письках миллионы, завистливой западной фемке, конечно, не приходит в голову.
Ну а дальше (внимание, спойлер!) начинается обещанный «Зеленый слоник». Старуха и нимфетка срастаются в натурального монстра, которые добротные полчаса заливает экран кровью, кишками и говном. ПОЛУЧИ, ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ. На самом деле по итогу, конечно, получает не патриархат, а зритель. Особенно получает зритель с нежным желудком.
Интересно, что фильм не обошел вниманием даже Александр Дугин. Гельич его похвалил за деконструкцию материализма. Но на самом деле кино деконструирует совсем не материализм, капитализм или патриархат. «Субстанция» деконструирует красоту, пропагандируя совсем не духовность, а ненависть.
На самом деле два главных столпа современного феминизма, как в свое время верно заметил Дмитрий Галковский, зависть и ненависть. Не к мужчинам. Это зависть и ненависть уродливых и озлобленных женщин по отношению к красивым и успешным соперницам. И фильм «Субстанция» — лишнее тому доказательство.
Только вот, казалось бы, при чем тут интеллектуальное кино. А интеллектуальное кино как будто бы тут и ни при чем. Как и предсказывал Питер Гринуэй, оно просто умерло.
group-telegram.com/ordinaryczarizm/4220
Create:
Last Update:
Last Update:
СУБСТАНЦИЯ НЕНАВИСТИ. СМЕРТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО КИНО
В далеком 2000 году «Оскар» за лучший фильм получила «Красота по-американски», а «Золотую пальмовую ветвь» триеровская «Танцующая в темноте». Оба фильма оказали глубокое влияние на мировую культуру, а число реплик и реминисценций по ним едва ли удастся сосчитать.
Но тогда, в далеком 2000 году это воспринималось почти как данность. В год выходило, наверное, с дюжину добротных авторских фильмов, среди которых два-три неиронично могли претендовать на звание шедевра. Безо всяких натяжек и допущений.
В 2024 году то время воспринимается едва ли не как Золотой век кино, «Оскар» получает скучный и конъюнктурный «Оппенгеймер», а Канны берет пресная и дебильноватая «Анора». Но, наверное, самой точной иллюстрацией того глубокого кризиса, в котором оказалось мировое интеллектуальное кино, служит «Субстанция», взявшая в тех же Каннах номинацию за «лучший сценарий».
Конечно, за последние четверть века в кинематографе очень многое изменилось. Магистральной тенденцией стало смешение highbrow и lowbrow культуры, где изначально низкие жанры стали платформой для социального и даже политического высказывания. В этом смысле меньше всего повезло хоррору, который вместо того, чтобы пугать и развлекать зрителя, превратился в безликую машину пропаганды.
Заявленный боди-хоррор «Субстанция», главным образом, и представляет собой агитационный каток феминизма в самом радикальном его изводе. Режиссерка Корали Фаржа признавалась, что вдохновлялась кроненберговской «Мухой», но на самом деле эстетически ее картина куда ближе ко второй части «Зеленого слоника», с той лишь поправкой, что Светлана Баскова боролась бы не с дедовщиной в постсоветской армии, а с женщинами как биологическим видом.
Сюжет «Субстанции» прост, сумбурен и нелогичен. Вышедшая в тираж звезда Голливуда и аэробики в исполнении Деми Мур находится в глубокой депрессии. Чтобы вернуть себе молодость, она заказывает препарат «Субстанция». Благодаря волшебному эликсиру из ее позвоночника (хорошо хоть не из жопы) вылупляется ее «улучшенная версия» — упругая нимфетка Сью.
Женщины теперь должны жить в неком мутном симбиозе (сценарист не удосужился нормально объяснить, не зря «лучший сценарий»). Они теперь каждые семь дней должны меняться местами, чтобы «питать» друг друга.
Как это все работает не очень понятно, но нетрудно догадаться, что все сразу идет по пизде. Нимфетка Сью быстро делает карьеру, а старушка Мур начинает в деталях гнить заживо. Причем сам процесс гниения режиссерка Фаржа смакует с невероятно садистическим причмокиванием. Кто же во всем этом виноват вполне очевидно — ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ.
Это корыстные, злобные, тупые, похотливые мужики-насильники эксплуатируют невинную женскую красоту. То, что сами красавицы только и рады такой «эксплуатации», зарабатывая на сиськах-письках миллионы, завистливой западной фемке, конечно, не приходит в голову.
Ну а дальше (внимание, спойлер!) начинается обещанный «Зеленый слоник». Старуха и нимфетка срастаются в натурального монстра, которые добротные полчаса заливает экран кровью, кишками и говном. ПОЛУЧИ, ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ. На самом деле по итогу, конечно, получает не патриархат, а зритель. Особенно получает зритель с нежным желудком.
Интересно, что фильм не обошел вниманием даже Александр Дугин. Гельич его похвалил за деконструкцию материализма. Но на самом деле кино деконструирует совсем не материализм, капитализм или патриархат. «Субстанция» деконструирует красоту, пропагандируя совсем не духовность, а ненависть.
На самом деле два главных столпа современного феминизма, как в свое время верно заметил Дмитрий Галковский, зависть и ненависть. Не к мужчинам. Это зависть и ненависть уродливых и озлобленных женщин по отношению к красивым и успешным соперницам. И фильм «Субстанция» — лишнее тому доказательство.
Только вот, казалось бы, при чем тут интеллектуальное кино. А интеллектуальное кино как будто бы тут и ни при чем. Как и предсказывал Питер Гринуэй, оно просто умерло.
В далеком 2000 году «Оскар» за лучший фильм получила «Красота по-американски», а «Золотую пальмовую ветвь» триеровская «Танцующая в темноте». Оба фильма оказали глубокое влияние на мировую культуру, а число реплик и реминисценций по ним едва ли удастся сосчитать.
Но тогда, в далеком 2000 году это воспринималось почти как данность. В год выходило, наверное, с дюжину добротных авторских фильмов, среди которых два-три неиронично могли претендовать на звание шедевра. Безо всяких натяжек и допущений.
В 2024 году то время воспринимается едва ли не как Золотой век кино, «Оскар» получает скучный и конъюнктурный «Оппенгеймер», а Канны берет пресная и дебильноватая «Анора». Но, наверное, самой точной иллюстрацией того глубокого кризиса, в котором оказалось мировое интеллектуальное кино, служит «Субстанция», взявшая в тех же Каннах номинацию за «лучший сценарий».
Конечно, за последние четверть века в кинематографе очень многое изменилось. Магистральной тенденцией стало смешение highbrow и lowbrow культуры, где изначально низкие жанры стали платформой для социального и даже политического высказывания. В этом смысле меньше всего повезло хоррору, который вместо того, чтобы пугать и развлекать зрителя, превратился в безликую машину пропаганды.
Заявленный боди-хоррор «Субстанция», главным образом, и представляет собой агитационный каток феминизма в самом радикальном его изводе. Режиссерка Корали Фаржа признавалась, что вдохновлялась кроненберговской «Мухой», но на самом деле эстетически ее картина куда ближе ко второй части «Зеленого слоника», с той лишь поправкой, что Светлана Баскова боролась бы не с дедовщиной в постсоветской армии, а с женщинами как биологическим видом.
Сюжет «Субстанции» прост, сумбурен и нелогичен. Вышедшая в тираж звезда Голливуда и аэробики в исполнении Деми Мур находится в глубокой депрессии. Чтобы вернуть себе молодость, она заказывает препарат «Субстанция». Благодаря волшебному эликсиру из ее позвоночника (хорошо хоть не из жопы) вылупляется ее «улучшенная версия» — упругая нимфетка Сью.
Женщины теперь должны жить в неком мутном симбиозе (сценарист не удосужился нормально объяснить, не зря «лучший сценарий»). Они теперь каждые семь дней должны меняться местами, чтобы «питать» друг друга.
Как это все работает не очень понятно, но нетрудно догадаться, что все сразу идет по пизде. Нимфетка Сью быстро делает карьеру, а старушка Мур начинает в деталях гнить заживо. Причем сам процесс гниения режиссерка Фаржа смакует с невероятно садистическим причмокиванием. Кто же во всем этом виноват вполне очевидно — ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ.
Это корыстные, злобные, тупые, похотливые мужики-насильники эксплуатируют невинную женскую красоту. То, что сами красавицы только и рады такой «эксплуатации», зарабатывая на сиськах-письках миллионы, завистливой западной фемке, конечно, не приходит в голову.
Ну а дальше (внимание, спойлер!) начинается обещанный «Зеленый слоник». Старуха и нимфетка срастаются в натурального монстра, которые добротные полчаса заливает экран кровью, кишками и говном. ПОЛУЧИ, ПАТРИАРХАТ ЕБАНЫЙ. На самом деле по итогу, конечно, получает не патриархат, а зритель. Особенно получает зритель с нежным желудком.
Интересно, что фильм не обошел вниманием даже Александр Дугин. Гельич его похвалил за деконструкцию материализма. Но на самом деле кино деконструирует совсем не материализм, капитализм или патриархат. «Субстанция» деконструирует красоту, пропагандируя совсем не духовность, а ненависть.
На самом деле два главных столпа современного феминизма, как в свое время верно заметил Дмитрий Галковский, зависть и ненависть. Не к мужчинам. Это зависть и ненависть уродливых и озлобленных женщин по отношению к красивым и успешным соперницам. И фильм «Субстанция» — лишнее тому доказательство.
Только вот, казалось бы, при чем тут интеллектуальное кино. А интеллектуальное кино как будто бы тут и ни при чем. Как и предсказывал Питер Гринуэй, оно просто умерло.
BY Обыкновенный царизм
Share with your friend now:
group-telegram.com/ordinaryczarizm/4220